Мое чужое сердце

Я провел ее в спальню, в ванную комнату, на кухню. Даже в гараж.

Казалось, переходя из помещения в помещение, она все больше выпускала пар. По-моему, в гараже она более или менее махнула рукой на призрак своего крестового похода. А с ним и на избыток силы в себе.

– Давно она ушла? – спросил я, запоздало проникаясь сочувствием к Абигейл.

– Со вчерашнего дня.

Мы все еще стояли в гараже, бестолково разглядывая мою машину. Словно бы в ожидании какого-то поступка. Я со стыдом заметил, что машина уже месяцами не мыта. Только не чувствовал в себе никакого позыва хоть что-то предпринять по этому поводу.

– А как насчет ее подруги Эстер?

Заметил, как у нее слегка вздернулись брови. Почти украдкой. Словно бы она предпочла скрыть от меня свою реакцию.

– Она, значит, порядочно вам наговорила, так?

Я снова вздохнул. Дело это становилось привычным для меня. В особенности рядом с Абигейл. Я не ответил. Чувствовал, как во мне занозой саднит ложь, которую она мне наговорила, и еще больше уверился, что лгуньей была она, Абигейл, а не Вида. Это я почти ощущал рецепторами на коже. Не сами по себе лживые наговоры, а ее отчаянное стремление управлять тем, чем управлять невозможно. Это одновременно как и мотив, так и возможность манипулировать.

Мне не по нутру предоставлять сведения лжецам. Полагаю, в этом я не один такой.

– У Эстер я искала, – сказала Абигейл. – Она была очень груба со мной.

– Так же груба, как и я, когда вы ломанулись ко мне в дверь?

Она бросила взгляд (и, само собой, задрав вверх голову) мне в лицо, потом быстренько отвела его.

– Если увидите ее или услышите о ней, пожалуйста, немедленно позвоните мне.

– Только если Вида согласится с этим.

Я чувствовал, как в ней вновь заворошился путаный клубок силы. Бог мой. Вот уж не думал, не гадал, какой огненный шар прячется под кожей этой крохотной, по виду кроткой женщины.

– Вы сговорились не подпускать ее ко мне?

– Она взрослая женщина.

– Ха! – Презрительное восклицание фырканьем глушителя разлетелось по гаражу. – Это доказывает, как мало вы знаете о Виде! Бросить Виду в этот мир – это все равно что бросить щенка одного на автостраде.

– Может быть, и так, – сказал я, думая о том, что Абигейл сама виновата, что не подготовилась получше. – Однако, по закону, ей больше восемнадцати лет и она может делать все, что заблагорассудится.

– Именно это Эстер и заявила. И врач Виды тоже.

Абигейл сообщила об этих мнениях тоном, ясно дававшим понять, что она отовсюду получает дурные советы. Она и слова-то чуть ли не со слюной изрыгала.

Хотелось сказать: «Ах, вот какого рода грубость! Такого, когда люди вам правду говорят». Хотелось даже моего приятеля Фреда процитировать, говаривавшего, бывало: «Если три человека назвали тебя ослом, покупай седло». Не сказал я ни того, ни другого. То, что я сказал, было (во всяком случае, с точки зрения Абигейл) намного хуже:

– По-моему, вам следует привыкнуть к мысли, что если вы лжете про свою дочь… представляете ее какой-то бродяжкой… в особенности тому, кто для нее много значит… то это обязательно разъярит и оттолкнет ее.

Никакого ответа не последовало. Я стоял с ней едва ли не плечом к плечу и пытался уловить, что за сила в ней бродит. Но она умудрилась опустить занавес и скрыть за ним свою реакцию, я ощущал только сочившуюся сквозь него пустоту.

Потом она резко развернулась и зашагала прочь.

Я за ней не пошел. Просто заметил сморщенную ткань на спине, когда она стремилась вон. Просто стоял в гараже, прислушиваясь, когда грохнет входная дверь. Услышав, нажал кнопку выключателя подъема гаражной двери, потом прошел внутрь дома забрать ключи. Вывел машину на дорожку, где, вооружившись ведром и шлангом, устроил ей шикарную мойку.

За работой до меня и дошло – словно бы в первый раз.

Вида пропала. Я понятия не имел, куда она подевалась, все ли с ней в порядке и вернется ли она когда-нибудь обратно.

И сердце она унесла с собой.

Вида

Так много надо узнать

Утром я обчистила свой банковский счет.

Поверьте, там было немного. Только это было все, что я имела. И тут вдруг после стольких лет сбережения оказались у меня на руках. Все эти 567 долларов 22 цента.

Больше всего тут денег, которые мне из года в год дарили на дни рождения. Была у меня мысль накопить денег и потратить их разом. Не транжиря. Зато устроить на них что-то такое… щедрое через край. И это было бы сказочно. Конечно же, мне рисовалась воистину внушительная пачка наличных.

Думаю, я забыла учесть инфляцию.

Я вышла на улицу и призывно махала такси. Пока ждала, я дышала. Я имею в виду: больше обычного. Более нарочито, чем обычно. Было утро, и мне уже чувствовалось лето в воздухе. Я ловила запах залива. Я была не в той части Сан-Франциско, которая самая чудесная. Не в моей любимой большой центральной части города, где, стоит только глянуть вниз с крутых холмов, как увидишь раскинувшийся перед тобой залив.

Но чуточку удачи – и скоро я попаду туда.

Остановилось такси, водитель вышел, взял мой чемодан, положил в багажник, а пока он все это проделывал, я забралась на сиденье.