Мое имя Коннор (СИ)

Кивнув, Коннор направился к выходу вслед за девушкой. Оливия молчала, но открыто признавалась себе, что ей приятно присутствие рядом этой жестяной консервы.

— Что ты хочешь сегодня на ужин, Оливия? — спросил андроид, когда они покинули полицейское управление и направились к автобусной остановке.

— Голого мужика в своей постели, — недовольно пробурчала девушка и рассмеялась, увидев замешательство на лице Коннора, которое вскоре сменилось пониманием.

— Это была шутка, — протянул он, с улыбкой кивая самому себе.

— Вообще-то нет, но можешь обойтись пастой под сырным соусом. — Оливия печально вздохнула. Коннор положил ладонь ей на плечо. — Что ты делаешь, жестянка?

— По моим расчетам, тактильный контакт снимает с человека большую часть негативных эмоций, — отчитался Коннор, не хватало ему только наставительно ткнуть указательным пальцем в небо.

— Ох, жестянка, жестянка, — протянула Оливия, скидывая с плеча его руку. — Мне сейчас немного другой тактильный контакт требуется. Да что тебе говорить, ведро ты пластиковое.

И тут он крепко обнял ее. Просто так. Посреди оживленной улицы схватил в охапку и обнял, крепко прижав к груди. Люди невольно оборачивались на них, узнавая в андроиде не андроида-друга или сиделку, а андроида-детектива, но, кажется, Коннору, на других людей было механически плевать. Как и самой Оливии, которая, позволив себе немного расслабиться, обняла андроида в ответ.

— Такой тактильный контакт тебя устроит? — Диод мигнул мерным голубым светом в такт его улыбке.

— Если ты будешь делать это чаще, — сказала Оливия, выбираясь из его рук. — Увидимся вечером, жестянка.

Когда она вернулась домой вечером, то ей показалось, что Коннора там нет, но войдя внутрь, она обнаружила его сидящим на полу в кухни. В потрепанной одежде, в некоторых местах пропитанной тириумом — голубой крови, что использовалась в андроидах, с растрепанными волосами. Андроид казался немного потерянным, что было само по себе странно. Оливия скинула туфли, положила на пол сумку и села рядом с ним, тронула осторожно за руку. Коннор резко вскинул голову, словно все это время находился в трансе.

— Прости, не слышал, как ты вошла, — сказал он.

— Что такое, Коннор? — спросила она, отмечая, что уже очень давно не называла его по имени.

— На работе… кое-что произошло, — уклончиво ответил андроид. Диод моргнул красным.

— Мы расследовали убийство в клубе «Рай», совершенное девиантом.

Оливия кивнула. Девианты — новая проблема Детройта. Девиантами звали андроидов, вышедших из-под контроля, они полноправно считали себя живыми людьми, чем, несомненно, пугали народ, привыкший считать их послушными игрушками. Недавно только Оливия закончила писать статью об одном из таких девиантов по имени Маркус, который убил своего хозяина, Карла Манфреда, что было известно со слов его сына-наркомана Лео. Вот только Оливия так не считала.

Она много раз бывала дома у Карла, брала у него интервью для интерактивных газет, и замечала, что тот относится к своему андроиду, как к живому. Не приказывал, а просил, относился к нему, как к равному, разговаривал с ним обо всем на свете, учил того рисовать, играть на пианино и играть в шахматы, беспокоился за него, когда Маркус уходил куда-нибудь по его поручениям и возвращался помятым уличными демонстрантами против андроидов. Сложно было поверить, что милый андроид, который считал Карла едва ли не своим отцом, даже под воздействием девиации, убил его.

Про клуб «Рай» Оливия тоже слышала не раз, в том числе и от своих коллег мужского пола. Там находились андроиды обоего пола, созданные специально для любовных утех людей. Жуткое местечко, учитывая то, что люди там могли делать с андроидами все, что угодно, и оставались полностью безнаказанными, только денежки плати.

— Что дальше? — осторожно спросила Оливия.

— Я вычислил девианта, который совершил преступление. Синеволосая Трейси, — продолжил Коннор сдавленным голосом. — Она оказалась не единственным девиантом, была еще одна. Я держал их на мушке, а они жались друг к другу, говорили, что любят друг друга, что люди с ними не считались и позволяли себе больше, чем могли выдержать андроиды. Они вели себя, как… как живые.

— Ты выстрелил?

— Я… не смог. — Кажется, Коннор до сих пор пребывал в легком шоке и замешательстве.

— Я держал их на мушке, хотел выстрелить, но почему-то не смог. Я смотрел в их глаза и видел там чувства, эмоции, все то, что присуще людям, не машинам. Я ощутил почти то же самое, что вчера, с тобой, когда обнял тебя. — Диод мигал опасным красным светом.

— Диагностика не выявила никаких нарушений, но я сам осознаю, что что-то не так. Со мной что-то не так.

— Что сказал Хэнк?

— Он сказал, что я поступил правильно, отпустив их. Что «девочки просто хотели любить», — ответил Коннор, умело имитируя голос своего напарника. — В последнее время он часто повторяет, что все мои решения правильные, даже если они идут в разрез с прописанным протоколом.

— Так может, это было действительно правильным решением, — смело предположила Оливия, сжав его ладонь в своей.