Мое имя Офелия

– Это образец любовного экстаза! – Он потирал руки от восторга и ущипнул меня за щеку.

Ободренная его радостью, я стала исполнять роль послушной дочери с еще большим рвением. Я так хорошо играла притворную покорность, что даже мой отец, несмотря на то, что был искушен в притворстве, не разоблачил мою маску.

– Я не принимала писем от Гамлета и избегала его общества, как ты мне велел, дорогой отец. Вот, я отдаю это тебе, не сломав печати.

Отец выхватил у меня послание так, будто там были деньги. Прочитав письмо и стихи, он крякнул от удовольствия и, позабыв обо мне, поспешил на поиски короля. Через несколько минут я последовала за ним, мне было даже немного жаль отца за то, что он оказался таким легковерным. Он метался по замку, пока не выяснил, что Клавдий заседает с придворными в главном зале. Пока отец спускался туда, буквально спотыкаясь от спешки, я поднялась по лестнице башни на аркаду, откуда могла смотреть вниз и наблюдать за их встречей, оставаясь незамеченной.

Сидя на возвышении, Клавдий тихо беседовал с Розенкранцем и Гильденстерном. Гертруда прижалась к нему, кажется, ей было скучно слушать об их делах. Она держала корону на коленях и от нечего делать полировала ее о свою юбку. Я была удивлена, так как никогда не видела, чтобы она так держалась, позабыв о гордости. Потом я поразилась, увидев, как стражник в сине-белой ливрее подошел и остановился рядом с королем. Стражник широко расставил ноги и угрожающе скрестил руки на груди. Одной рукой он держал длинную пику, увенчанную острым наконечником и устрашающего вида изогнутым лезвием. Я узнала в этом стражнике Эдмунда. Этому негодяю очень подходит роль солдата-наемника, подумала я, которому платят за то, чтобы он охранял Клавдия и сражался в его битвах.

Когда оба придворных собрались уходить, Гертруда подалась вперед и подозвала их к себе. Я напрягала слух, чтобы расслышать ее слова. Королева озабоченно хмурила лоб. Кажется, она просила Розенкранца и Гильденстерна о какой-то услуге. Они с готовностью кивали головами, соглашаясь все исполнить. Я уловила слова «друзья Гамлета» и «навестите моего сына, который сильно изменился».

Гамлет не обрадуется их визиту, мрачно подумала я. Гамлет набросится на этих посланников, как волк на пару уток.

Вбежал мой отец, объявив о прибытии послов из Норвегии, и пообещал, что после их ухода он сообщит очень важную новость относительно последних настроений Гамлета. Я невольно улыбнулась, услышав, как мой отец торопится получить аудиенцию. Затем вошли послы, в накидках, подбитых мехом, они принесли с собой карты и много документов. Старший посол громко объявил, что, благодаря его мудрой дипломатии, принц Фортинбрас отменил брошенный Дании вызов. Фортинбрас был серьезной угрозой, как я знала, поскольку он собирался отобрать земли, которые его отец отдал королю Гамлету, проиграв сражение. Но Клавдий только отмахнулся от послов и велел им прийти к нему на пир вечером. Как не идет ему королевская мантия, небрежно лежащая на его беззаботных плечах, подумала я.

Эдмунд проводил послов до двери, потом вернулся к королю и опять застыл рядом с ним. Мой отец выступил вперед и начал свою речь, туго набитую словами, как камзол актера набит ватой, чтобы сделать его толще. В конце концов Гертруда перебила его и велела перейти к сути дела.

– Мой повелитель и мадам, я узнал причину лунатизма Гамлета, – заявил он. – Он тронулся умом – то есть, обезумел, сошел с ума, и причина вот в чем. У меня есть дочь, как вам известно. Ее зовут Офелия. Он, Гамлет, ваш сын, обезумел от любви к… моей дочери.

Затаив дыхание, я следила за реакцией Гертруды. Королева выпрямилась, глаза ее заинтересованно раскрылись. Мне очень хотелось прочесть ее мысли. Разозлится ли она на меня? Затем она слегка кивнула, словно уже знала об этом. Клавдий сидел с каменным лицом, не выдавая своих чувств.

– Я когда-нибудь ошибался в своих советах, милорд? Я когда-нибудь говорил «Это так», когда это было не так? – Мой отец буквально съежился, изо всех сил стараясь продемонстрировать покорную услужливость. – Поверьте мне, этого не случалось.

Ничего не отвечая, Клавдий нетерпеливо махнул рукой, приказывая отцу продолжать. Тот широким жестом достал доказательство – письмо. Он прочел его вслух, сопровождая каждую фразу сонета театральным жестом.

Я рассмеялась в своем укрытии, едва не выдав себя. Отец явно проглотил наживку, заготовленную Гамлетом. Удалось ли также обмануть короля?

Клавдий наклонился вперед и тихо спросил о чем-то у отца. Я подумала о том, какой отец хитрый, несмотря на то, что он глупец. Он не показывал своего восторга от того, что Гамлет влюблен в меня, потому что тогда Клавдий мог бы заподозрить его честолюбивые замыслы. Вместо этого я услышала, как он заверял отца, что держал свою добродетельную, но недостойную дочь подальше от благородного принца.

– Именно этот запрет, – заявил он, – заставил принца погрузиться в глубокую меланхолию от любви. Отсутствие аппетита, мрачные размышления, вздохи и небрежность в одежде являются самыми неопровержимыми признаками этого.