Мое имя-Вендетта!

– Информация, дядь Борь. Что они делать собираются? На днях уехали, меня в доме полным охраны закрыли, хитростью к тебе вот вырвалась.

-Нет, ну точно дура девка,– хохотнул крестный,– Куда лезешь? Мужики свою башку, гляди того оставят, а от тебя и мокрого места не останется.

-Это мы еще посмотрим,– упрямо заявила я.

-Да-а,– протянул крестный и как-то жестко на меня посмотрел,– Характером в отца,– констатировал он, а я почувствовала, как бледнею.

-Пусть земля ему будет пухом,– произнес он и выпил еще рюмку. У меня руки задрожали, но коньяк я выпила, даже не закусив, и почти не почувствовав вкуса.

-Значит, правду говорят, что это ты Витальку мочканула…

Рюмка выпала из моих рук и со звоном разбилась, куда деть глаза я не знала, а что с собой вообще делать понятия не имела.

-Как ты могла!– шарахнул тем временем дядя Боря по столу, и тот подозрительно заскрипел,– Он твой отец! Был! Понимаешь?! Был!

-Вот именно был!– заорала я, размазывая невыплаканные слезы по лицу,– Только перестал им быть, когда стрелял в меня в свою родную дочь! Не я начала, понимаешь? Не я!– и заревела в голос. Казалось, такой адской боли я не испытывала никогда. Все эти годы я пряталась, отгораживалась стеной, не пропускала настоящие чувства в душу, но теперь, здесь, глядя в глаза его лучшего друга я оплакивала его смерть, дурную, проклятую судьбу. И сил остановиться не было. Да и не хотелось. Ничего не хотелось.

-Лен,… слышишь,…прости меня дурака старого,…я ведь все знал, как там все было,…просто, думал тебе все равно,… а ведь он все равно был твоим отцом…

При этих словах я разревелась еще больше, так больно, Господи, жалко, что от такой боли не умираешь.

Раздался звонок в дверь, но мне было все равно, хоть вселенская катастрофа сейчас начнется.

-Кого черти там принесли,– крестный, ворча, пошел открывать дверь.

-А ты кто такой?– услышала я ошарашенный голос дяди Бори, и через секунду перед моими глазами нарисовался хмурый и злой Викинг.

-Я ее телохранитель,– пробурчал он,– От которого она убежала.

-Хреновый телохранитель,– провозгласил крестный.

-Не спорю,– зло ответил Вик.

А я глядя на Вика, почему-то разревелась еще больше и еще горче. Никакие попытки успокоится, не действовали, видимо боль, накопленная годами, прорвалась нескончаемой горячей и бурлящей лавой.

-Тебя кто-то обидел?– тихо спросил Вик и так на дядю Борю посмотрел, что даже через пелену слез я увидела угрозу в его глазах.

-Я сама себя обидела, Вик, много лет назад,– и это было правдой.

-Молодёжь совсем распоясалась,– не остался в долгу дядя Боря и начал прожигать Вика взглядом, от которого я поежилась,– Ты откуда ж такой смелый взялся, фраерок?

-Дядь Борь,– тихо позвала я крестного,– Он телохранитель Митяя.

-Викинг?– удивился тот,– Не признал. Значит, теперь ее охраняешь?– спросил он, как ни в чем не бывало, и тот кивнул.

Я вытерла слезы, встала со стула и прошла в зал, оставляя мужчин пообщаться между собой. Держалась из последних сил, понимала, что сама расковыряла рану, придя к дяде Боре, но иначе никак. В комнате его почти ничего не поменялось – те же кресла, тот же диван, старенький телевизор, стеллажи с книгами. Я глубоко вздохнула, пытаясь, успокоится, но почувствовала чей-то взгляд, и как-то мне нехорошо стало….Повернулась в бок и уперлась во взгляд карих глаз моего отца на портрете, таких выразительных, живых, он улыбался, а рядом с ним на фото стояла я совсем еще девчонка, и доверительно прижималась к нему. Отец…папа…папочка…

Я не заплакала, я завыла. За девять лет я не плакала по нему ни разу, мать, думая, что отец ее бросил, уничтожила все фотографии в нашем доме. Я же старалась не вспоминать его вообще. Теперь, видя его лицо, смеющееся и счастливое, сдержатся, я уже не могла. То, что я дрянь это я знала давно, но не осознавала это так четко как сейчас. А еще поняла, именно в этот момент, что он никогда не будет рядом, не успокоит, не скажет, что любит…. То, что он стрелял в меня, пытался убить Антона и убил Лешку, пусть и чужими руками вдруг стало неважным. Крестный прав, он все равно оставался моим отцом, неидеальным, жестоким. Но он вырастил меня, дал мне жизнь, а я забрала его жизнь.

-Лена, Леночка, ну хватит….Ну, поплакала и будет, зачем же так убиваться…– со мной рядом оказался дядя Боря и ласково, по-отечески поглаживал меня по волосам,– И я дурак старый тоже хорош, напомнил тебе…

-Ты… прав, крестный…– все еще заходясь от рыданий, проговорила я,– Я даже не дрянь, я хуже. Любой бандюга лучше меня.

-Это ты загнула,– возразил он.

-Что происходит?– тихо и серьезно спросил Вик, стоя в дверном проеме в комнату.

-У меня в аптечке где-то успокоительное было, я сейчас,– вдруг подорвался дядя Боря и метнулся в ванную комнату.

-Елена Витальевна?

-Никакая я не Елена Витальевна, Вик! Я дрянь. Я потеряла право так называться, когда убила его.

-Кого?– так же спокойно спросил Вик.