Мое израненное сердце

любимый?! - резко поднимает руку, занося вверх, и со всей силы кидает аппарат об стену, что тот в мгновение разлетается на мелкие кусочки. Вздрагиваю, прикрывая глаза, сильно

зажмуриваюсь и сжимаюсь в тугой комок, что нет сил вздохнуть. Лёгкие распирает.

Задерживаю дыхание, что от недостатка кислорода голова начинает идти кругом. Гудит

бурлящая кровь, фонтаном отдаёт в уши, оглушая, и бежит дальше по раскалённым венам.

Распахиваю глаза и, собрав всю решительность и силу, толкаю его резко в грудь. Он, не

ожидая от меня никаких действий, слегка пошатывается, переводит взгляд с осколков

телефона на меня. Глаза в глаза. Губы извиваются в ядовитой улыбке, и он с не прикрытой

ненавистью и раздражением наступает на меня, готовый разорвать в клочья, словно гиена

увидевшая падаль. Точнее в его глазах я таковой и являюсь. Растягивает каждый свой шаг, высматривая в моем лице, глазах очередной страх, наслаждается своим могуществом и

превосходством надо мной. Останавливается.

- Лицемерная девка, денег ей было мало! Скажи, на что вам все эти бабки? Чего тебе не

хватало? Ведь сама из обеспеченной семьи! Брюликов хотела - пожалуйста! Шубу -

получай! В Италию, Америку, да ради Бога! Что, что, скажи, вам сукам не хватает?! -

кричит на меня так, будто с него живьём сдирают кожу. - Чтобы вас драли грубо, доводя

до боли! А может... может ты любишь боль, а? Она тебя заводит? А я с тобой был

чересчур нежен и ласков, да? Или ты только на вид кажешься скромной, ранимой

маленькой хрупкой девочкой, с нежными, как шёлк волосами, с кристально чистыми

голубыми бездонными океанами глазами, в которых можно утонуть. В которых я тонул! -

на секунду замолкает, но только для того чтобы снова обрушить свою тираду на меня. -

Ангел, ты для меня была тем самым невинным белокурым ангелом. Ведь именно такую я

увидел тебя восемнадцатилетнюю девочку и на это повелся! Думал, точно упала с небес

на грешную землю. Благодарил судьбу за тебя в моей жизни. Да ещё и твоя девственность,

как самый долгожданный подарок для ребёнка на Новый год, стала для меня слаще мёда.

И я купился, обманулся на твой счёт! На самом деле ты не отличалась и не выделялась из

толпы пустоголовых девиц ничем, но я поздно это понял. Как я не распознал тебя за пять

лет, ума не приложу! Лихо всадила мне нож в спину. Актриса. Ты отменная актриса, играющая чистую и светлую добродетель, а на деле оказалась порождением ада. Дьявол в

юбке. Заставила вариться в огненной лаве котла в самом эпицентре преисподней, - делает

ещё один шаг, ближе ко мне, - кто знает сколько бы я ещё кипел в бурлящей магме, пока

судьба не предоставила прекрасную возможность увидеть твоё истинное я, твоё нутро.

Девки. Шлюхи. Обычной шлюхи, о которую можно вытереть грязные ботинки!

Каждое произнесенное им слово выжигало охваченной пламенем ярости брешь в моей

душе. Жёлчь, лившаяся из его уст, разъедала мне сердце серной кислотой и разрывала на

лоскутки. Приправляя смесью горечи, от которой пекло, словно я нахожусь в жерле

извергающегося вулкана. Как я раньше боялась его гнева, что он изливал на меня. Боялась

нашей возможной встречи. Даже упоминание его имени вызывало во мне бурю,

штормовым ветром унося в нестерпимую боль прошлого. Проходит секунда и, словно

озарение, в голове что-то щёлкает, меняется. Как-будто кто-то нажал тумблер и

переключил меня. Реальность стала не та. Сейчас все иначе. Смотрю своим страхам в

глаза и понимаю, что именно сейчас, в данный момент, я отпускаю своё прошлое. Боль.

Выдыхаю, как пар летучей смерти ртути. Теперь я не бегу, спотыкаясь о камни

преткновения и падая. От судьбы. Я пишу сама свою судьбу. С чистого листа. Последняя

ниточка, связывающая нас с ним, порвалась, и название ей страх. Я больше не боюсь.

Делаю шаг в его сторону, смотрю с сожалением, и понимаю, что кроме жалости к этому

мужчине больше не испытываю никаких чувств. Он прячет свою никчёмность и трусость, прикрываясь дерзкими выражениями, уже совсем ничего не незначащими для меня.

Пшик. Пустой звук. Весь его треп - туфта. Влад не скупится на слова, как-будто не

произнеси он унижающих слов, я смогу отбелиться в его глазах. И вновь стать для него

белым непорочным ангелом с расправленными крыльями, взлетающими далеко в небеса.

И я бы стала тогда. В той, моей прошлой жизни. Унижалась, целовала ноги, ползала на

коленях, стирая их в кровь, вымаливая неизвестно за что прощение, только бы он простил

и был рядом. Всегда. Рыла бы асфальт голыми руками, раздирая пальцы до мяса,

вылизывала грязь под ногами, где он ступал, только бы он услышал меня и простил. Да

что уж греха таить, ползала по холодному бетону и валялась у его ног в грязном подъезде, как жалкая крыса, а он футболил меня, словно пакет мусора, отшвыривал небрежно ногой

в сторону, словно вшивого котёнка, захотевшего ласки. Говорил, что блудная сучка

приползла и вцепилась намертво в ногу своего хозяина, которому на хрен больше не

нужна использованная и опробованная чужими рукам. Упивался моей слабостью, видя

униженную и раздавленную у его ног. Возомнил себя Богом, вершителем судеб.

Трус. Жалкий и мерзкий трус.