Мое красивое одиночество (СИ)

По неизвестным обстоятельствам многие поставили на Ване клеймо «бабника», хотя, когда он находился в браке, а был он там протяжении 19 лет, дурной славой не обладал, во всяком случаи в Музкоме его никто не ловил. Как говорится, пришла слава — пришли и поклонницы. Известной персоне без этого никак, ведь популярный артист обладает тщеславием. Кьяра очень часто наблюдала за Ожогиным, это никак не было связано с его внешностью, просто для нее он был чем-то «неизвестным», может отчасти запретным. И тут дело не в разнице в возрасте, а разница у них практически тринадцать лет. Сегодня он явно был чем-то расстроен, что было заметно даже через сложный грим.

Театр Музыкальной комедии. Вампиры приглашают Вас сегодня в 19.00 часов посетить их призрачный бал.

— Вань, — пойдем звук проверим, позвали артиста и он неспешным шагом вышел из гримерки.

— Боже, как круто, — вырвалось у Кьяры при виде Ожогина в полном одеянии. — Какое перевоплощение, теперь понятно, почему в тебя все влюблены.

— Не в меня, — натянул улыбку актер, — в него. Любят моего графа.

— Без тебя, ему не было места быть, — Евлентьева подошла к Ожогину и на его фоне практически потерялась, ведь рядом с ней такая мощь. — Ну, что споем?

— Уже пора, — бархатным голосом произнес актер, а в глазах было столько дьявольского блеска.

Начало…

Кьяра на сцене прекрасно справлялась со своим волнением, несколько раз ее голос дрожал, но уверенные партнеры лихо ее поддерживали. Овации, которые доносились из зала, заставляли артистов до последней капли оставлять себя на сцене.

— Вань, — девушка сама того не ожидая, находясь за кулисами, крепко обняла мужчину. Она вся дрожала. — Я боюсь, как мы сейчас будем петь. Я ничего не помню, ничего, — Кьяра даже начала заикаться.

— Тише, — он так тепло прижал ее к себе и приподнял лицо за подбородок, чтобы смотреть в изумрудные глаза. — Ты уже сделала половину, слышала эти эмоции, — он говорил очень спокойно, пытаясь донести до нее каждое слово, — это зритель. Они тобой восхищаются, завтра ты проснешься еще более известной. Соберись, ты не дебютант, — аккуратно, вытирая подкатившую слезу, продолжил свою речь Ожогин. — Ария сложная, но у тебя есть голос. У нас все получится, верь мне.

После этих слов громко заиграла музыка и Кьяре пора было выходить на сцену.

«Ясные очи, нежная стать…

Только непрочна и бренна красота

Живых.

Облик невинный дал ей Господь,

Но уязвима и тленна эта плоть,

Увы!»

Естественно напуганная актриса вышла на сцену, что даже сыграла ей на руку, хоть она сейчас не видела своего партнера, но чувствовала его колоссальную поддержку. И это ей действительно помогало, страх постепенно уходил.

«Бренной жизни краткий миг

Превратится в бесконечность.

И мир падет у ног твоих,

И любовь продлится вечность

Так простишь же с мирской суетой,

И взамен обретешь бессмертие!

И доверься мне!

Лети же за мной

Над пропастью, над бездной между светом и тьмой

Сквозь время и пространство над грешною землей.»

Граф Ожогина, как всегда был великолепен. Жесты его длинных пальцев, так и заставляли идти без раздумья к нему в объятия, а этот холодный безразличный взгляд, который таял, когда он смотрел на свою партнершу. Сегодня он играет по иному. По иному превосходно.

«Манит искушение — сладкий дурман…

Как сопротивляться ему?»

Спев эти две строчки, они как будто раскрыли, наконец, друг другу свои истинные желания, именно они, а не граф и Сара. Это исполнение было божественно, как они все-таки играли, как смогли передать всю атмосферу слов. Или все-таки не играли?

Самая лучшая награда после спектакля — это буря зрительских оваций. Море аплодисментов и приятных слов, которые доносились из зала. Это подтверждение тому, что ты делаешь свою работу не зря. Коллеги поздравили друг друга с успешным открытием летнего блока и готовились идти на служебку, где их с подарками ожидали многочисленные поклонники. Кьяра, наконец, сняла рыжий парик Сары, который за время выступления от волнения успел порядком взмокнуть. Девушка за считанные минуты переоделась в «гражданскую» одежду, при этом успела быстро смыть свой, по сравнению с Графом, легкий грим. Закончив собираться, она пошла в гримерку к Ожогину, в которой он, между прочим, царствовал один. Вот тебе привилегии. Легким движением руки она постучала в дверь, забыв дождаться ответа, прошла в помещение.

— Извини, — застигнув Ивана практически нагим, она закрыла лицо руками и отвернулась к двери. — Не думала, что ты еще не одет.

— Ну, мой костюм посложнее, чем красное платье, — усмехаясь, ответил он. — Поворачивайся, я не из робких.

— Ты точно одет? — недоверчиво переспросила девушка.

— Голеньких мужчин не видела что ли? — то ли заигрывал Иван, то ли опять просто издевался.

— Чужих нет, — возмущенно сказала она и повернулась к собеседнику, который в это время пытался застегнуть верхние пуговицы на рубашке.

— Давай помогу, — девушка встала на носочки, чтобы дотянуться до своего высокого партнера и аккуратно застегнула злополучную пуговицу, при этом уловив на своей талии крепкие мужские руки. И она не хотела, чтобы он их убирал, ей нравилась эта игра.