Мое кудрявое нечто (СИ)

С другой стороны, сегодня утром, перед завтраком, я слопал два сникерса и смотрел мультик про какого-то пацана с головой, похожей на бейсбольный мяч. В общем то ничего особенного, но… я ржал. Было весело. Значит ли это, что мне до брака тоже еще далеко?

– Да, Женечка. Нет, я не дома еще. У меня машина сломалась. Не переживай, тут Миша, он меня довезет.

Из динамика слышен приятный голос, но слов разобрать я не могу. По зардевшимся пухлым щечкам понимаю, что Женечка говорит обо мне.

– Нет, Женя, что ты. Просто он мимо проезжал.

Слежу за движениями ее губ, ловя себя на облизывании своих. Поднимаю глаза и натыкаюсь на взгляд девочки, который она тут же неловко отводит. У меня снова стояк.

Ну а что? Все, или ничего! Или три недели не вставал, или вот вам – пожалуйста, при одном упоминании или взгляде на Риту я готов.

Заставляю себя смотреть на трассу, разгоняя авто. Мне надо скорее добраться до своей комнаты. Я не могу находиться так близко к ней.

– Женечка, я тебе завтра позвоню, хорошо? Неудобно болтать сейчас. Не переживай, я не одна. Со мной ничего не случится.

Вот это спорно.

– Увидимся позже. Пока.

Она сует мобильник, порочащий достоинство всех телефонов в мире, в карман и молча смотрит на дорогу.

Я тоже молчу. Жаль, что бутылку не достал. Выпил бы еще. Напиться хочется до беспамятства, и потерять мысли о ней в завтрашней головной боли.

– Миш, а что с моей машиной? – уже не шепчет, но ее голос все так же заглушается дебильным воротником-стойкой, доходящим малышке до носа.

– Завтра посмотрим. Поздно сейчас с ней разбираться.

– Я не хотела ломать. Я аккуратно водила.

– Рита, этой тачке больше лет, чем моей бабуле, – хочется успокоить ее, но я не умею говорить нежно, или как там надо, чтобы успокаивать кого-то. – Она отжила свое.

– Но я еще даже кредит за нее не выплатила…

Утирает слезу потертым рукавом. Черт, ей надо срочно заменить пухан. Где она вообще его нашла? На заброшенном складе восьмидесятых?

– И на чем мне теперь ездить? А… ладно, посмотрю расписание электричек. У меня семинар по русскому завтра первой парой.

– Я отвезу тебя. Во сколько тебе надо там быть?

Хватаюсь за идею довезти ее и провести с ней часок в машине по дороге до универа. А я не должен за это хвататься! Я вообще не должен реагировать на эту девчонку! Во всяком случае, пока не станет похожа на нормальную…

– К половине седьмого.

– Что за семинар такой? Это где у нас так рано пары начинаются?

Она меня за идиота держит?

– Учеба с половины девятого. Но у меня утром еще дела.

– Какие?

– Миша, какая тебе разница? У меня есть свои дела. Я в твои не лезу, вот и ты в мои не лезь.

Говорит, с опаской поглядывая на меня. И не зря. Потому что я тут же взрываюсь. Машина тормозит, с визгом прокатываясь несколько метров по обледенелой дороге. Рита успевает ухватиться за панель от неожиданно резкой остановки. Выскакиваю из тачки, хлопая дверцей со всей дури. Обхожу машину, открываю дверь и вытаскиваю ее за руку. Прижимаю к этой же двери, наваливаясь руками по обеим от нее сторонам.

– А ты не охерела ли?

– Пусти, – слабо пытается меня оттолкнуть, но я врезаю кулаком по крыше машины, и она замирает.

– Ты думаешь, сможешь морочить мне голову? Я, значит, трахнуть свою невесту не могу. Откуда мне знать, что тебя кто-то другой не трахает по утрам, вечерам и ночам? Где ты пропадаешь целый день? Сегодня ты у подруги, – ору я, – хорошо, допустим, я поверил. Где ты была вчера? Я не вижу тебя ни утром, когда ухожу, ни вечером, когда прихожу. Где ты ползаешь?

– Я не твоя невеста, и я… я тоже… тебя не вижу, – мямлит она, и опущенные уголки ее глаз опускаются еще сильнее, направляя взгляд в снег.

– Что? Ты можешь внятно говорить? Хватит мазать соплями это дерьмо!

Дергаю собачку замка на ее вороте, но не рассчитываю силы, и она отлетает. В сердцах дергаю сам ворот, и замок разъезжается.

– Теперь говори! Чтобы я слышал тебя! – не могу успокоиться.

Мне надо пройти курсы управления собой у мастера Романова. Вот уж кто никогда не повышает голос.

– Я работаю, Миша, – говорит теперь четко, но тихо, подняв глаза на пуговицы моей рубашки, виднеющейся под расстегнутой курткой, – мне нужно на что-то жить.

– Отец не дает денег?

– Я не могу принять его деньги. Он мне никто.

– Ты не будешь больше работать, – немного успокаиваюсь.

– Ты не можешь решать за меня.

– Я твой будущий муж! – взрываюсь снова.

– Но ты же не хочешь!

Снова пытается оттолкнуть меня от себя. И мой помутневший от влитого алкоголя и ее близости разум плывет.

– А может я уже передумал!