Мое кудрявое нечто (СИ)

Хорошей женой будет? Да, наверное, тут он прав. Вот если бы лет так через пять. Ну или хоть через три года. Куда мне сейчас жена? В моей жизни сейчас все ровно. Служба, дружба, свобода. Я кайфую от всего, что делаю. Я не собирался даже думать о женитьбе. Что там делать, в браке? Романов вот, женился, и ничего хорошего. Еще только больше озверел.

Стук в окно отвлекает. В темноте очертания женского лица. Еще шалав не хватало. Опускаю окно.

– Отдохнуть не желаешь?

Девка заманчиво облизывает губки и улыбается мягкой, зазывной улыбкой. А этот отросток между ног даже не дергается! Ну хоть какой-нибудь бы признак жизни подал. Нельзя же так, совсем мертвым лежать. Переживаю я за него.

– Вали отсюда, – цежу сквозь зубы.

– Как знаешь, – обиды не показывает, – я бы недорого взяла, ты хорошенький.

Хорошенький? И всего то? Да я красавчик, каких мало, что уж тут таить. И член у меня что надо… вот только сейчас не в настроении. Обиделся на телку. Жму кнопку стеклоподъемника, закрывая окно.

Решаю, что просто шлюха не симпатичная, поэтому мой младший брат не реагирует.

А все из-за малолетки этой гребанной. Появилась неизвестно откуда со своими глазами щенячьими и сиськами, в которые так и хочется уткнуться лицом. От мороза ее соски сегодня яростно выпирали и сквозь тонкую ткань ярко виднелись их темные очертания. Что б ее!

О! Пошел процесс. Младший брат дергается, наполняясь кровью. Яйца начинают приятно ныть, тяжелея, и все тело напрягается. Обожаю эти ощущения.

Включаю фары, всматриваясь. Жрица любви не успела далеко уйти. Включаю свет люстры, сигналю, и девка с готовностью приближается к машине. Киваю на пассажирское сиденье, куда она тут же усаживается, аккуратно захлопывая дверь.

– Деньги вперед, – снова улыбается рабочей улыбкой.

Делаю пару глотков из бутылки, обжигая горло, попутно достаю бумажник из кармана джинс.

– Стандарт тысяча, с минетом полторы, в попу еще полторы сверху. На всю ночь семь тысяч, все включено.

Называет расценки, как будто помидорами на рынке торгует.

Докатился, генеральский сын. Трахать уличных шалав – это уж совсем. Но что делать, если на клубных снимал член не среагировал.

Достаю несколько двухтысячных купюр, не знаю, сколько в пачке, кладу на панель… Смешно, положить деньги для шлюхи на панель. Игра слов великого и могучего.

– Много даешь, – пересчитывает деньги, недоверчиво останавливая на мне взгляд. – Извращениями не занимаюсь. Учти, там дальше по трассе мои ребята сидят, если решишь меня покалечить или…

– Давай молча будешь работать, – расстегиваю ширинку, доставая восставший после трехнедельной спячки член, откидываю немного сиденье. – Думаешь, с родителями тебя знакомить потащу? Раскрасавицу такую.

Сотрудница уличного бизнеса никак не реагирует на мой выпад, резво прячет пачку наличных в карман слишком легкой для зимы курточки, и опускается к радующему меня сегодня органу.

Глотаю коньяк, наслаждаясь ее посасывающими губами и равномерно опускающейся и поднимающейся головой. Стараюсь не думать, почему девка так уверенно заглатывает меня до самого основания, смыкая губы у яиц. Ей хватает умения при этом еще и языком по ним пройтись. А уличные то бабы гораздо умелее клубных. Опять же выгоняю мысли о том, как много ей пришлось пройти "курсов", чтобы освоить эту опасную профессию. Снова заливаю в себя алкоголь, поднимаю свою уличную подругу за волосы "Давай на заднее сиденье". И она тут же перелазит худеньким тельцем между передних сидений на заднее.

– Ты только резко не начинай, ладно, а то ты большой, не порви чего-нибудь.

Усмехаюсь. Эту фразу я слышал уже не раз. И давно научился пользоваться своим органом.

Она сама надевает презерватив, и направляет меня в себя, предварительно растянув пальцами промежность. Трахаю ее механически, ускоряясь при мысли о малышке, сидящей в своей комнате на даче. Интересно, как это, войти в нее? Уверен, ее глаза округлятся до размера блюдца, когда я порву ее, а уж когда я доведу ее до оргазма, то… Представляю, как стенает малышка и кончаю с такой силой, от которой болезненно передергивает шею. Вхожу резко в распростертое на сиденье тело еще несколько раз, ловя кайф от растекшегося по телу тепла, и теперь только понимаю, что сдавил горло девки слишком сильно. Тут же разжимаю руку, не хватало еще заманьячить ее тут. Работница секс-индустрии трясется мелкой дрожью, я вижу только белки ее глаз, мышцы ее пресса резко сокращаются. Привычная картина. Я ведь уже говорил, что умею обращаться со своим ограном.

Выкидываю в окно презерватив, застегиваю ширинку и перелажу на водительское сиденье. Жду, когда конвульсирующее тело придет в себя, наблюдая эту картину в зеркало, и полощу рот коньяком. Член бы тоже теперь не мешало им прополоскать. Как-то грязно, неприятно.

– Ну ты как там?

Закуриваю, замечая, как тело расслабляется. Девка одергивает короткую юбку, поправляет чулки привычными движениями. Жалко ее. Молодая девчонка, а на морозе целый день еле одетая.

– Выпьешь?

Она перелазит на пассажирское сиденье и протягивает руку к бутылке. Делает смачный глоток, от которого ее передергивает.