Мое кудрявое нечто (СИ)

Вот если бы она приняла мое предложение потрахаться, я заставил бы ее выкрикивать "Спасибо!" до хрипоты. Ладно, она сама себя лишила оргазмов. Пусть теперь сидит тут, так и не узнав, что мой член способен творить чудеса.

Пойду к парням, они по любому где-нибудь тусят.

Останавливаюсь в уже открытых дверях на мгновение. Дам себе еще один шанс.

– Ты точно подумала? Я не так уж часто предлагаю трахнуть кого-нибудь.

Ложь! Абсолютная и даже не правдоподобная. Я всегда готов. Иногда я начинаю знакомство с этих слов. Иногда мне слова даже не нужны. Но сейчас я очень сердит на нее. Нельзя вот так возбудить мужчину, а потом отшить, да еще и по яйцам надавать.

Пухляш мотает головой.

– Ну смотри сама, – оплакиваю поражение, – мы могли бы повеселиться.

Прикрываю за собой дверь, и по дороге до машины пытаюсь понять произошедшее. И в машине, по дороге в клуб, где зависли парни, тоже.

***

Троица Романов, Кобарь и Самойлов, расслабляются в «Фее» – одном из стриптиз-клубов Москвы. Последнее время мы сюда зачастили. И это определенно то, что мне нужно сегодня. Так что заваливаюсь в снятый кабинет, где через пару часов начнется настоящее шоу, которое умеют устраивать местные стриптизерши. Шоу с продолжением. У моего сегодняшнего продолжения будут огромные буфера.

– Было у вас такое, что телка не дает?

Трое моих друзей затихают на несколько секунд, переглядываются и взрываются гоготом. Уроды. Так и знал, что заржут. Сейчас еще прикалываться начнут. Самому тоже смешно. Пухляш меня обидела, но не настолько, чтобы это испортило мне настроение.

Откидываюсь на мягком кожаном диване, расстегивая пуговицу голубой рубашки, делаю щедрый глоток ничем не разбавленного виски.

– И кто она? – следует ожидаемый вопрос Самойлова.

– Было или не было?

Игнорирую вопрос. Не хочу пока рассказывать про отцовский сюрприз в виде отшившей меня невестушки.

– Не могу припомнить, – Кобарь реально задумался, прищурился в ухмылке, прокручивает в голове моменты жизни.

– Один раз в школе, Майка, так и не дала, – Олег вальяжно затягивается, медленно выдыхает дым, и широко улыбается. – Я встретил ее месяц назад и наверстал упущенное.

Да ладно! Майка сдалась? Ей же до свадьбы нельзя?

А после свадьбы, походу, можно. Что ж, совет да любовь ее мужу.

Три наших головы поворачиваются к загадочно молчащему Романову. Он мотает головой, раздувая ноздри, вливает в себя рюмку коньяка и разваливается в кресле.

– Весь одиннадцатый класс, – произносит с несчастной ухмылкой друг, – я думал без руки останусь.

Ржем над дрочливым движением его ладони с согнутыми пальцами.

– Ой, – глаза Юрана закатываются, – типа вы не знали. Это был самый страшный год моей жизни! Я чуть не свихнулся! Где ваша мужская солидарность? – зеленоглазый окидывает нас возмущенным взглядом.

В кабинете, занятом нами, стоит гогот. Все помнят Романова в этот период. Чувак не вылезал из спортзала, ни свет ни заря отправлялся на пробежку в надежде нарваться на кого-нибудь, ходил злобный, как черт. Мы с Самойловым вечно спорили на них, выбешивая парня сильнее.

– Тина до сих пор должна нам по полштуки баксов! – напоминаю ему, все еще смеясь.

В школе мы с Самойловым спорили на то, когда эта парочка, наконец, переспит. Какими же мы были придурками! Однажды Тина узнала об этом споре и устроила скандал, отпинав меня по спине. После чего предложила новые правила спора – мы отдаем ей по сто баксов ежемесячно, пока она не лишится девственности с Романовым. А когда это произойдет, она должна отдать нам по пятьсот долларов. Разумеется, денег с нее никто просить не стал, мы даже оставили в покое эту тему, когда спор разрешился, чтобы не смущать девчонку, которая к тому времени покорила наши сердца. Но вот Юрана частенько этим подкалывали, потому что отвечать за Тину ему.

– Я сниму вам шлюх на всю ночь, наслаждайтесь, – парень достает телефон.

– Как, кстати, Тина?

Вопрос задает Олег, но ответ интересен всем троим. Мы все любим эту девчонку и переживаем за нее. Я точно. Она стала за эти годы членом нашей компании, нашим другом. Иногда мне хочется, чтобы она стала прежней, ударила меня, как в школе, смеялась над шутками, которых теперь либо не понимает, либо боится ответить на них.

Так бы и зарядил Романову по наглой морде за то, что он сделал с этой девчонкой с кукольным лицом.

Юран становится серьезным. Откладывает мобильник.

– Понемногу отходит. Надеюсь, – парень пожимает плечами. – Хер ее знает, из комнаты не выходит почти. К себе не подпускает, орет по ночам, ноет. Улыбается постоянно.

– А ты? – Олег и за Романова тоже беспокоится, он у нас периодически слетает с катушек.

– А че я? – на стол приземляется пачка сигарет, выкинутая Юраном. – Не трогаю лишний раз, по ночам дежурю, слезы вытираю. Хотел на море ее отправить, молчит. Да вообще все время молчит.