Мое личное чудовище

Именно по этой улице я шла в аптеку. И именно здесь мне попадались смутно знакомые люди.

Но Ворон свернул в проулок, и чувство узнавания появилось снова.

— Поняла? — от Кира не укрылось мое напряжение.

Неужели он прав, и мне действительно лучше бежать? Как можно быстрее и как можно дальше? С другой стороны, нельзя забывать, что Кир — слуга Аллиана, и кто знает, какие цели он преследует. Может, только того и ждет, чтобы заманить в ловушку, а все уверения в том, что деревня кипит Бездушниками — отвлекающий маневр?

— Ты поняла? — Ворон даже остановился, чтобы уточнить. — Если можешь — проверь. Дня три назад очень многие воспылали любовью к престарелым родителям, бабушкам и дедушкам. Настолько, что срочно взяли отпуска и примчались сюда. Угадай зачем?

Ответить было нечего. А Ворон продолжал, и его голос хрипел то ли от волнения, то ли от гнева:

— Я не знаю, что задумал Аллиан. Но уверен: он в ярости!

35

— Почему? Почему он в ярости? Из-за того, что я взяла в плен его лучшего демона?

Что за бред? Ведь в открытую флиртую. И плевать мне на самом деле и на Аллиана, и на его настроение… Важен только этот мужчина рядом!

Так нельзя. Нужно собраться.

— Скажи, Кир… а почему Аллиан предпочёл именно меня? Что есть во мне такого, чего нет у других?

Ворон долго молчал, глядя в сторону. А потом вздохнул:

— Ты была обещана ему с самого детства. Аллиан всегда приходит за своим имуществом.

Слово покоробило, но плевать! Тут интересный разговор наметился!

— С детства? Тогда почему ждал так долго? Столько лет…

— Твои родители помешали, — на этот вопрос Ворон ответил как-то легко и с облегчением, словно ждал другого. — Неужели забыла, как тебя все детство по бабкам таскали?

Такое разве забудешь!

Череда квартир, пропахших валерьянкой или освежителем воздуха, заваленных древней рухлядью в попытках создать «старину» или напротив, сияющих новеньким ремонтом. Или деревенских домов. Богатых, с яркими палисадниками и ровными грядочками или спрятанных на границе леса и поля, одиноких, даже словно вросших в землю. В них пахло травами, воском и ладаном.

— Бабки те настоящие оказались, не шарлатанки. Умели твои родители выбирать. Защиту такую поставили, что даже Гончих со следа сбили. Правда, и заплатили за это высокую цену.

А вот да. За потустороннюю помощь надо платить, и не деньгами. Они, как и продукты, вещи и прочее идут колдунам. А демоны выставляют свой ценник. Неужели…

— Догадалась?

Ну, Аллиан, держись! Значит, вот кто виноват, что родители ушли так рано! Из-за тебя. Не прощу!

— Эй, эй, эй! — кажется, Ворон что-то заподозрил. — Даже не думай. Схлестнешься с ним напрямую, я за твою душу и гроша ломаного не дам!

— Так, наверное, пора все это закончить? Кстати, ты так и не ответил, почему Аллиан вспомнил обо мне только сейчас. Какими бы сильными эти бабки ни были, поставить защиту на столько лет они не могли.

— Они — нет. Теперь ты сама себя защищаешь. Как в возраст вошла, так все эти покровы и мороки сама поддерживаешь. Поверь, если бы не случайность, искали бы тебя еще долго-долго… И не факт, что нашли.

И вот тут я задумалась. Как? Как Аллиан узнал где его жертва, если много лет не мог этого вычислить?

— Ты сказал о случайности. Кир, что это было?

Вместо ответа, он улыбнулся и кивнул на калитку:

— Пришли!

Я и не заметила, как мы круг сделали и вернулись в дом бабы Дуси. Мысли сразу направились в другое русло:

— Ты уверен, что Ольге ничего не угрожает? Может, сплавить её отсюда, от греха подальше?

Он пожал плечами:

— Вряд ли уедет. Да и бабка хоть и Бездушница, родную кровь просто так проливать не станет. Разве «для дела» понадобится, или случайно зацепит, как с водяным. Так что если бежать, то вам двоим.

Я закусил губу: не уеду, пока не выясню, что здесь происходит. Даже если цена за это будет слишком высока.

Уже с крыльца почувствовала аппетитные запахи: баба Дуся готовила обед.

— Где вы бродите? — из пристройки высунулась Ольга, — Только вас и ждем!

В её голосе было столько возмущения, что я невольно взглянула на часы.

Ничего себе! Мы прогуляли все утро и часть дня! А ощущение, что немного прошлись по улице. Ну, Ворон, ну, гад! Наверняка это его игры! После поговорим! А пока действительно кушать хочется.

Стол ломился от яств. На плите дымилась кастрюля, и аромат из неё шел умопомрачительный! Борщ! Настоящий, наваристый! На столе, кроме самодельной сметаны и домашнего хлеба, стояла глубокая миска с салатом из помидоров и огурцов, тарелка квашеной капусты и бутылочка с настоящим подсолнечным маслом, настоянном на базилике.

Сама баба Дуся все еще суетилась у плиты, что-то старательно взбивая в кастрюле деревянной толкушкой.

— Садитесь к столу!

Борщ наливала щедро, по-простому, не чванясь — полным половником. И второе подала так же, не скупясь: горка картофельного пюре, пара котлет.

— Кому мало — говорите, добавка всегда есть!

И улыбалась, показывая не по возрасту белые крепкие зубы.

В причине радушия я не сомневалась: Ворон. Этот стол — для него, а не для нас с Ольгой. И кусок не лез в горло, я с трудом проглотила несколько ложек забеленного сметаной борща.