Мое личное чудовище

Исследовал губам сначала одну грудь, потом другую… Соски затвердели и прикосновение к ним даже слабого ветерка вызывало острый приступ удовольствия.

Как же это было хорошо! Но тело требовало большего.

Кир же, зараза такая, прижимал к себе так крепко, что даже бедрами пошевелить было невозможно. Ощущала его желание, сгорала сама и ничего не могла поделать!

— Ки-и-ир!

Довольная ухмылка в ответ и легкое покачивание в такт течению.

Ну, держись! Я вовремя вспомнила, что кое-кто здесь не смеет противиться моему приказу.

— Не тяни! Хочу!

И сама прижалась губами к ожогу на его коже. Ворон дернулся, на миг ослабил хватку и…

Как сладко! Эти мерные, сильные движения. Вода ласкала кожу наперегонки с губами. Напряжение понемногу отступало, сменяясь истомой и негой.

Разрядка пришла слишком быстро. Меня выгнуло и судорога пробежала по телу горячими пальцами. Миг, другой — я не жила. Я взорвалась сверхновой.

Но это оказалось только началом — Кир еще не получил желаемого.

Теперь он любил долго, не торопясь, размеренно то приподнимая, то вновь опуская на член. И улыбался, понимая, что я снова готова, снова жажду. И хохотал в голос, услышав требование закончить пытку.

И выполнять полупросьбу-полумольбу не собирался. И только когда я, обессилев после четвертого оргазма, обвисла на его руках, дал волю собственному удовольствию. Оно было пульсирующим, горячим и очень ярким.

Одевалась в воде, не решаясь выбраться на берег, хотя Ворон и намекнул, что все еще отводит глаза случайным прохожим. Даже вскарабкался по стволу ближайшей ивы, чтобы достать повисший там купальник. Верить на слово не стала: с него станется устроить подлянку, так что поправила купальник и поднырнула под купающиеся в воде ветки.

Вокруг на самом деле не было ни души.

— Доволен? — выползла на берег и упала на прогретую траву. Мимо промчалась стрекоза и скрылась за обрывом.

— Тебе тоже понравилось! — довольно ухмыльнулся инкуб и… облизнулся.

Спорить не хотелось.

— Устала, — перевернулась на спину и уставилась в безоблачное небо. Вот всегда поражала его глубина. Или бездонность? Интересно, как правильно? А, неважно. Сейчас у меня другие проблемы, нужно разговорить этого обожравшегося гада. Только… лень.

Все-таки я попыталась.

37

— Ты уже бывал здесь?

— Нет, — он подал руку, помогая выбраться на берег. — Но мне нравится это место! А почему спрашиваешь?

— Такое ощущение, что ты знаешь тут каждый закоулок. Что, кто, где…

— Знаю, — Ворон натянул джинсы прямо на мокрые плавки, — и что, и кто, и где. Я демон, Гелла. Помни об этом!

А ведь и правда! Как-то стало забываться, что Кир — инкуб. Даже во время секса я об этом не думала. Так, проскальзывало по краю сознания.

— Тогда, может все-таки расскажешь, что за случайность обрекла меня на преследование Аллиана?

— Уверена, что хочешь знать? Если честно, не горю желанием рассказывать. Сначала мне самому нужно выяснить кое-что важное.

— И что же?

— Все тебе расскажи, — от его смеха кровь быстрее побежала по жилам. И как будто не было нескольких оргазмов. Задрожали колени, в животе словно бабочки запорхали.

Вот всегда смеялась над этим выражением. А тут сама ощутила. Реально — бабочки. А в голове — тараканы!

Богатое воображение немедленно нарисовало все это в красках. Вопросы отошли на второй план, а меня согнуло от хохота. Ужас рентгенолога!

Ворон замер, не понимая, что случилось. Но делится с ним не стала: обойдется!

— Пойдем домой! Замерзла!

Солнышко то и дело пряталось за облака, да и ветер поднялся. Ворон огляделся:

— Ночью будет дождь.

Он не ошибся. Косые струи хлестали землю. В лужах вспухали пузыри. Стук капель в стекло напоминал барабанную дробь, а вскоре к ним присоединились редкие всплески: крыша протекала, пришлось подставить таз.

Лампа, освещающая крыльцо, то ярко горела, то почти гасла, напоминая больше огонь свечи на ветру. И от этого становилось жутковато. Но как я ни приглядывалась, ничего не видела: в избе бабы Дуси даже домового не было. Или он очень хорошо прятался.

Чтобы хоть немного развлечься, вытащила карты. Колода давно лежала без дела, а в жизни произошло слишком многое. Н гадать на себя не хотелось.

К подобным ощущениям следовало прислушиваться. Я не торопясь тасовала картонные картинки, они чуть поскрипывали под пальцами, словно только-только вышли из типографии. И это тоже не стоило оставлять без внимания. А потом…

Король пик. Он лег на лоскутное покрывало кровати и в это момент небо прорезала вспышка молнии, разорвав его пополам. А через мгновение дом содрогнулся от яростного грохота: ударило где-то рядом.

Карты выскользнули из пальцев и рассыпались по полу. Из прохудившейся крыши уже не капало — текло, хотя дождь за окном не усилился. А вот молнии сверкали все чаще, почти превратив ночь — в день.

— Собачья ночка! — кинув насквозь промокшую куртку в сенях, в комнату ворвалась Ольга. — Бр-р-р.

— Холодно?

— Мокро! — она сдернула с кровати одеяло, отчего король пик слетел на пол, прикрыв собой даму треф. Интересный расклад!