Мое личное чудовище

Крик заглушает рев. В нем — разочарование, отчаяние, неверие. Аллиан еще не потерял надежду заполучить меня в свои лапы, а вот Ольга… Я вижу, как огонь охватывает её одежду, лижет волосы, как она превращается в живой факел. А рядом с ней один за другим вспыхивали огненные столбы: это Бездушники не смели покинуть опасное место.

А рядом с ней, в кольце огненного шторма застыл Кир.

Его взгляда ловит мой и в глубине зрачков, там, где прежде полыхало багровое пламя, на миг зажегся светлый огонек. Я так и не успела понять, что это, потому что Ворон резким движением вскинул руку и быстро вонзил нож в собственную грудь. Кровь просочилась между пальцами, покрыла тело темными линиями. Они переплетались, образуя сетку, завивались спиралями, сковывая руки и ноги. А потом вспыхнули ослепительным шаром.

Земля встретила жестко. Воздух вышибло из легких так, что я долго не могла вдохнуть. В глазах стояли этот взрыв и черный силуэт мужчины, схватившегося за грудь.

Когда разноцветные круги растворились, и дыхание восстановилось, мне снова захотелось ослепнуть: на месте сеновала зияла глубокая воронка.

А по полю уже несся, подскакивая на ухабах, старый УАЗик местного участкового.

44

Уже год я не впускала в дом солнечный свет. Кондиционированный воздух, фастфуд вместо нормальной еды и мерцающий экран ноутбука.

Редактор обрывала телефон: последняя книга порвала чарты, читатели требовали продолжения и встреч с автором.

Но после того случая из дома я выходила очень редко.

Первые дни слились в сплошную карусель: меня о чем-то спрашивали, водили из кабинета в кабинет, совали на подпись какие-то бумаги. Я их даже читала, что-то поправляла, спорила… Но теперь их содержание полностью выветрилось из памяти.

Расследование шло долго, вызвало резонанс: все-таки погибло много людей. В итоге все списали на секту, которая окопалась в городке, пошумели еще немного и затихли. Я прошла как пострадавшая.

Издательство тут же решило сделать на этом пиар, но я физически не могла общаться ни с кем, кроме ноутбука. Даже телефонные звонки вызывали отторжение. Я вздрагивала, когда раздавалась трель. Меняла мелодию, ставила на беззвучный режим — бесполезно. Каждый раз начиналась истерика.

И я ушла в себя.

Тексты, килобайты текста. Писала, стирала и снова писала. Иногда прерывалась на сон, но он не приносил облегчения: перед глазами стоял объятый пламенем Кир, и нож раз за разом пронзал его грудь.

Я выплескивала на страницы всю боль, все отчаяние, но их не становилось меньше.

А потом как озарение, пришло понимание: смерть не всегда означает конец.

Кир — демон. А легко ли убить демона?

И я прервала свое заточение.

Встречи с читателями пролетели незаметно. Не потому что понравились, просто старалась забывать о них сразу после окончания. А потом взяла творческий отпуск.

Только вот начинать новую книгу, для которой уже готовили место в авторской серии, не торопилась: сейчас мне было плевать и на карьеру, и на с таким трудом заработанное имя, на популярность и даже деньги. Их хватало, но я готова была потратить все до копейки, лишь бы постигнуть то, что знатоки держат в глубокой тайне.

Полгода постоянных разъездов. Пачки купюр. Доллары, евро, иены слились в цветную мозаику, но расставалась с ними легко. Потому что информация того стоила.

Теперь я знала об Аллиане все. Тварь, запечатанная в аду на заре времен, не могла вырваться на свободу. Но стремилась, ибо от количества пожранных душ зависела её сила. И нашла возможность подчинять людей. И демонов.

Кир был демоном. И знал куда больше, чем говорил. В том числе — как помешать своему господину.

На понимание того, как он это сделал, ушло немало сил. Глаза болели от тусклых ламп хранилищ, или оттого, что буквы на древней странице выцвели и их очень тяжело скопировать, чтобы показать специалисту.

Но я прошла и через это.

Единственное, что оставалось тайной, так это зачем Кир все это сделал. Люди были для него лишь источником эмоций, даже я, влюбленная как кошка. И все-таки… Все-таки он провел ритуал, единственное упоминание о котором нашлось в гримуаре, составленном в первом тысячелетии до нашей эры. Я увидела лишь поздний список, и стоило это дорого. Расплачивалась не деньгами — пришлось отдать свою кровь для одного сложного и опасного магического ритуала. Потом болела несколько дней, но лежать в кровати было некогда — поджимало время.

Я много раз представляла, как буду рисовать магический круг. Как в строгом порядке впишу в него древние символы, один за другим. Как соединю их разноцветными линиями… Достать ингредиенты тоже было непросто. Но я тут справилась.

А теперь не ощущала ничего. Стояла, зажав в руках кулечек с порошком для рисования, и не испытывала ни волнения, ни страха. Только спокойствие, которое можно охарактеризовать как «ледяное».

Переплелись белые и синие линии. Строгим орнаментом их окружила черная вязь, и ярко-красные штрихи завершили рисунок. Я долго смотрела на дело своих рук прежде, чем решилась начать.