Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив

Читатель, возможно, не слыхал о клубе «Тамаринд». Это маленькое сообщество состоит преимущественно из деловых людей Монреаля и Нью-Йорка, которым я предоставил право охоты на озерах, протянувшихся цепочкой неподалеку от реки Св. Лаврентия, на принадлежащих мне землях. На эти озера ежевечерне слетаются утки, которые кормятся на побережье во время отлива, а осенью там можно отлично пострелять на перелетах, берут в среднем от десяти до двадцати пар тушек на ружье — больше по правилам клуба не разрешается. В сезон жилой домик клуба служит обычно пристанищем двум-трем членам клуба: это всего лишь простая бревенчатая постройка, но внутри там тепло и уютно. На самом деле желающих вступить в наши ряды много, но им приходится записываться и ждать своей очереди, потому что вместить всех сразу клуб «Тамаринд» физически не может.

Все эти факты приходили мне в голову и выстраивались в определенной последовательности, пока поезд катил все вперед и вперед. Наконец я сказал Джо:

— Убийство в клубе «Тамаринд»! Немыслимо. Разве что какой-то браконьер подстрелил одного из егерей.

— Могло и так случиться, — отозвался Джо, — да только мисс Ист написала «дело жизни и смерти». Что это значит? Я все никак не догадаюсь… Но мы уж почти на месте! Скоро услышим что-нибудь еще.

Состав подошел к маленькой платформе, от которой рукой подать до клуба «Тамаринд», и остановился. Не успели мы спрыгнуть с подножки вагона, как из станционного домика вышла девушка, наделенная всей прелестью, какую дарят темные волосы и живое, милое лицо. Она подбежала к нам и порывисто схватила Новембера за руку.

— Ох, Джо, до чего же я рада видеть вас!

Женщины всегда находят Джо Новембера привлекательным. Каково бы ни было их общественное положение, высокое или низкое, он нравится всем. Разумеется, отчасти такую благосклонность вызывает его внешность — шесть футов крепких мышц обычно ласкают взгляд женщин. Особенно когда к ним прилагается стройная шея и такие черты лица, как у Джо. Но действовала также и свойственная ему необычная, задушевная манера обращения, способная очаровать кого угодно: он, похоже, просто не мог, перемолвившись с женщиной тремя словами, не создать у нее впечатление, что он всецело к ее услугам, — впрочем, так оно и было на самом деле.

— Как только я получил из Лаветты ваше послание, тотчас сюда и отправился, — просто сказал житель лесов. — И мистер Кварич вот со мною. Земля-то, которая под клубом, его.

Мисс Ист окинула меня острым взглядом. Ее темные глаза были полны неприкрытой тревоги.

— Надеюсь, вы будете на моей стороне, мистер Кварич, — сказала она. — Сейчас я ужасно нуждаюсь в друзьях.

— Да что стряслось-то, мисс Эйлин? — спросил Джо, когда она умолкла.

— Моего дядю застрелили, Джо.

— Мистера Гаррисона?

— Да…

— Мне очень-очень жаль это слышать. Он был хороший, справедливый человек.

— Но это еще не все. Остальное гораздо хуже! Говорят, будто убил его Голт.

— Мистер Голт?! — воскликнул в изумлении Новембер. — Быть того не может!

— Уж я-то знаю, знаю! А все остальные уверены, что это совершил он! Я позвала вас затем, чтобы вы доказали им его невиновность. И вы это сделаете, правда, Джо?

— Расстараюсь, как смогу!

Я видел, что девушка теряет самообладание; то, как мисс Ист сумела взять себя в руки, мне понравилось.

— Я должна рассказать вам, что произошло, — сказала она, — и хочу, чтобы вы, Джо, успели сходить на то место до темноты. Пойдемте же!

Шагая по дорожке, ведущей к «Тамаринду», я внимательно вслушивался в ее слова, чтобы представить себе картину в целом.

— Вчера днем нас в клубе было пятеро. Из женщин — только я. Мужчины надумали поохотиться вечером на уток, потому что с утра шел дождь, а потом ветер переменился и к трем часам дня небо очистилось. Все четверо и пошли: мой дядя, мистер Хинкс, Эгберт Симонсон и… и Тед Голт.

— Тот самый мистер Хинкс, который с нами ловил лосося этой весной? — уточнил Джо.

— Да… Чаще всего я сопровождаю дядю по вечерам, но вчера в зарослях кустарника было так мокро, что я предпочла остаться. Так вот, они четверо вышли, и в обычное время один за другим вернулись — все, кроме дяди. В половине восьмого я начала беспокоиться и послала Тима Картера, старшего егеря, посмотреть, все ли в порядке. И он нашел дядю, мертвого, в его засидке.

— А почему подумали на мистера Голта?

Девушка замялась на мгновение.

— У него и у дяди места рядом, идти туда довольно далеко. Они вышли вместе, и люди слышали их голоса, очень громкие, как будто они ссорились. Эгберт Симонсон по возвращении жаловался, что они своим криком все озеро переполошили. Ну, конечно же, из-за этого Теда и заподозрили.

— А мистер Голт признал, что они поссорились? — спросил Джо.

— Да. Дядя был сердит на него, — ответила она, и ее щеки чуть-чуть порозовели. — Ведь Тед небогат, Джо, вы же это знаете.

— Угу! — отозвался Джо с полным пониманием. Помолчал, потом задал другой вопрос: — А кто высказал подозрения насчет мистера Голта?

— Тим Картер. Он собрал все свидетельства против него.

— Что за свидетельства?

— Дядя и Тед находились близко друг от друга на линии стрельбы.