Заклание волков. Блаженны скудоумные

Рут Ренделл Заклание волков

1

Можно было подумать, что они замыслили убийство. Во всяком случае, так, вероятно, решили бы полицейские, кабы им пришло в голову остановить машину, которая в сгущавшихся сумерках мчалась по дороге, изрядно превышая разрешенную скорость. Парню и девушке пришлось бы вылезти и объяснить, почему они возят с собой орудие насилия. Разумеется, объяснения должен будет давать парень, потому что девушка не сможет ответить на этот вопрос. Она смотрела на темное ветровое стекло, по которому плясали брызги дождя, и думала о том, что непромокаемые плащи, в которые были облачены и она сама, и ее спутник, выглядят точь-в-точь как гангстерские одеяния, своего рода маскировка. А тут еще этот раскрытый нож…

— Зачем ты таскаешь его с собой? — спросила она, нарушив молчание впервые с тех пор, как они покинули Кингзмаркхем и уличные фонари утонули в пелене измороси. — С таким ножом того и гляди угодишь в передрягу. — Голос девушки звучал встревоженно, хотя причиной ее волнения был вовсе не здоровенный нож, лежавший под боком.

Парень включил «дворники».

— А если старуха начнет крутить? — спросил он. — Может, она передумала. Тогда, чего доброго, придется ее стращать. — Парень провел пальцем по тыльной стороне лезвия.

— Не по нраву мне это, — ответила девушка. И снова она думала не о ноже.

— Он мог заявиться с минуты на минуту. Тогда ты осталась бы дома. Каким чудом тебе удалось взять его машину?

Пропустив вопрос мимо ушей, девушка проговорила, осторожно подбирая слова:

— Она не должна меня видеть, эта Руби. Я останусь в машине, а ты подойдешь к двери.

— Ага. А старуха воспользуется черным ходом. В прошлую субботу я все устроил.

Они увидели Стауэртон. Сначала — лишь оранжевые пятна света, гроздья огоньков, мерцавших сквозь туман. Вскоре машина добралась до центра городка. Лавчонки уже были закрыты, но маленькая прачечная самообслуживания еще работала. Женщины собирались там после трудового дня и сидели возле стиральных машин, наблюдая, как за круглыми стеклянными иллюминаторами крутится белье. На их усталые лица падал яркий свет, придавая коже зеленоватый оттенок. На перекрестке стоял погруженный во мрак гараж Которна, в викторианском особняке позади него горели яркие огни, а из распахнутой парадной двери лилась танцевальная музыка. Девушка прислушалась и тихо хихикнула. Она шепотом обратилась к своему спутнику, но, поскольку ее замечание касалось вечеринки у Которонов, а вовсе не их собственных дел и целей, парень лишь с безразличным видом кивнул и спросил:

— Что там со временем?

Когда они сворачивали в переулок, девушка мельком взглянула на церковные часы.

— Уже почти восемь.

— Прекрасно, — ответил парень. Поморщившись, он посмотрел в сторону огней и источника мелодичных звуков и поднял два пальца в виде буквы V. — Привет старику Которну. Думаю, ему хотелось бы очутиться на моем месте.

Вымытые дождем серые улицы выглядели совершенно одинаково. На тротуарах через каждые четыре ярда росли низкие деревца; их настырные корневища давили снизу на асфальт, и он трескался. Приземистые дома тянулись сплошной вереницей. При них не было гаражей, и машины стояли прямо у фасадов, двумя колесами на мостовой.

— Приехали, — объявил парень. — Чартерис-роуд. Нам нужен дом восемьдесят два, он на углу. Ага, в передней горит свет, это хорошо. Я боялся, что старуха сыграет с нами шутку. Струхнет и смоется, или что-нибудь в этом роде. — Он сунул нож в карман, предварительно щелкнув кнопкой, и девушка заметила, как лезвие стремительно исчезает в рукоятке. — А мне это не понравилось бы, — заключил парень.

— Мне тоже, — тихо, но со сдерживаемым возбуждением в голосе ответила девушка.

В дождь темнота наступала быстрее, и салон машины уже погрузился во мрак — слишком густой, чтобы можно было разглядеть лица. Парень и девушка принялись совместными усилиями возвращать к жизни маленькую золотую зажигалку. Их пальцы соприкоснулись во тьме. Вспыхнуло пламя. Когда оно осветило мрачное лицо ее спутника, девушка затаила дыхание.

— А ты хорошенькая, — сказал парень. — Господи, да ты просто прекрасна. — Он коснулся горла девушки, пальцы скользнули в ямочку между ключицами. Несколько минут молодые люди смотрели друг на друга, пламя зажигалки, будто свечка, отбрасывало на лица тусклые сполохи. Наконец парень щелкнул крышкой зажигалки и распахнул дверцу машины. Девушка покрутила в руках золотой кубик и, напрягая глаза, прочитала гравировку: «Энн, огоньку моей жизни».

На углу стоял уличный фонарь, заливавший светом кусочек тротуара от бордюра до ворот. Парень пересек светлое пятно; в этот вечер все очертания были размыты, но его тень казалась необычайно резкой. Дом, к которому приблизился молодой человек, был бедным и обшарпанным, в крошечном палисаднике перед фасадом не хватало места, даже чтобы разбить лужайку. Собственно, палисадник представлял собой маленький земляной пятачок, обложенный камнями, будто могила.