Мое маленькое счастье. Книга 1

– Это любимая похлебка сестры, которую готовила наша бабушка, – признался он. – Сестра не может простить себе, что не успела попрощаться с ней. Поэтому в семье никто больше не упоминает это блюдо и уж тем более не готовит.

Вэнь Шаоцин задумался.

– Слишком сложно готовить и никто не хочет заморачиваться?

Чжун Чжэнь прокашлялся, поджал губы и манерно ответил:

– Да, но есть и другие причины.

– Ладно, я понял, иди отдыхать. – Вэнь Шаоцин выпрямился, помахал на прощанье рукой и вернулся в гостиную.

Цун Жун сидела на диване с ровной как струна спиной и ждала его. Неизвестно, о чем она думала, но вид у нее был крайне сосредоточенный. Когда девушка заметила профессора, выражение ее лица немного смягчилось. Она взяла диктофон, ручку и бумагу:

– Пойдем в кабинет, поговорим.

Он согласно кивнул.

Там девушка заняла кресло, открыла блокнот и включила диктофон:

– Расскажи мне подробно о сегодняшнем конфликте: время, место, причина, как развивались события и чем все закончилось. Чем детальнее, тем лучше.

Вэнь Шаоцин, стоя в нескольких шагах от нее, у стола, недоуменно спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Отныне я буду твоим адвокатом, – бесстрастным деловым тоном ответила Цун Жун. – Попозже подготовлю соглашение, а завтра его подпишем.

Вэнь Шаоцин долго вглядывался в ее лицо, затем неуверенно произнес:

– По правде говоря, зачинщиком был я.

Девушка на мгновение опешила, а затем ухмыльнулась:

– Ну и что?

Вэнь Шаоцин никогда раньше не замечал у нее такой улыбки, поэтому вновь удивленно уставился на Цун Жун.

– То, что реально произошло, то, как описывают это очевидцы, и то, о чем свидетельствуют улики, – это все разные события. И закон признает только последнее. Неужели ты думаешь, что я не справлюсь?

При этих словах ее красивое лицо приобрело упрямое и решительное выражение.

Они долго смотрели друг на друга, потом девушка вздохнула и заговорила вновь:

– Знаешь, что я поняла после стольких лет изучения права?

– Что? – Глаза Вэнь Шаоцина загорелись.

– Мир надо мерить холодным взглядом, – девушка посмотрела ему прямо в глаза, – но на своего подзащитного надо смотреть по-доброму, как на друга.

Он тихонько рассмеялся, и в его глазах засверкали ослепительные искорки. Завороженная его взглядом, Цун Жун не сразу поняла, что ответил юноша:

– Можно я буду твоим подзащитным?

Вэнь Шаоцин и подумать не мог, что в этом мире найдется девушка, которая так решительно заступится за него и возьмет под свою защиту.

Глава 8. Где истина, там и любовь

«Расстояние – не преграда для любви. Цун Жун, я люблю тебя».

Вэнь Шаоцин охотно принялся рассказывать о случившемся. Цун Жун время от времени перебивала его и задавала вопросы, на которые он подробно отвечал, и затем он продолжал рассказ с того места, на котором остановился, а она непрерывно делала записи в своем блокноте. В конце девушка еще раз уточнила некоторые моменты и неожиданно спросила:

– Почему ты так доверяешь доктору Чжао? Вдруг он действительно ошибся?

– На самом деле я защищал нас всех, – ответил юноша, не задумываясь. – Завтра на месте доктора Чжао может оказаться доктор Ли, а послезавтра и я. Неужели мы должны молча терпеть обвинения и не давать отпор? Мы боремся за жизнь пациента, не щадя сил, а в награду получаем ругань и обвинения?

Цун Жун тронули его слова. Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты когда-нибудь…

Но закончить не смогла.

Однако Вэнь Шаоцин понял, о чем она хочет спросить.

– Да, терял, – произнес он, немного помолчав. – Я уже говорил, что нет хирурга, который не терял бы пациента.

Затем он неожиданно улыбнулся и шутливым тоном сказал:

– Хотя и у адвокатов так же! Разве ты ни разу не вела дело с приговором о смертной казни?

Серьезное выражение медленно исчезло с лица девушки, и она улыбнулась. Ну конечно вела.

– Сколь бы быстро ни развивалась медицина, – продолжил Вэнь Шаоцин, – ни улучшалось медицинское оборудование и ни повышалась квалификация врачей, жизнь все же остается неподвластной воле человека. Порой врачи просто бессильны. Мы видим, как капля за каплей угасает жизнь, как обнуляются цифры и распрямляются кривые линии на мониторах, слышим, как ритмичный писк кардиомонитора сменяется сплошным пронзительным звуком. В этот момент осознаешь, что в очередной битве со смертью ты проиграл.

Ни один человек не может спокойно принять смерть. У врачей доброе сердце, но первое, чему их учат, – это как сохранять хладнокровие.

Голос молодого человека звучал низко и необыкновенно спокойно, словно речь шла о чем-то незначительном. Он говорил, опустив глаза, скрывая таким образом свои эмоции. Той рукой, что не подверглась травме, он рассеянно поглаживал рисунок на стакане. Когда он закончил говорить, наступило долгое молчание.