Мое обретение полюса

Обсервации на полюсе. Метеорологические и астрономические феномены. Исключительное постоянство температуры и давления. Место, где тени круглые сутки одинаковой длины. Восемь меридиональных высот солнца

После первых удовлетворивших меня наблюдений я окинул пытливым взглядом пустынные просторы. Первое осознание победы — достижение цели всей моей жизни — заставило мое сердце бешено забиться в груди и словно огнем опалило мой мозг. Я ощутил, как меня осенили крылья славы, подобной той, которая является пророку и о которой иногда тщетно мечтает поэт. Мое воображение рисовало величественные картины, простиравшиеся за этими замерзшими равнинами. Я видел нерукотворные серебряные и хрустальные дворцы, замки с башнями, над которыми гордо развевались «золотые стяги славы». Миражи, казавшиеся призрачными подобиями солдат погибших армий, искаженные, огромные, двигались вдоль линии горизонта, вознося над собой развеваемые ветром обагренные кровью знамена.

Тихое завывание ветра словно обретало ритм военной музыки. Смущенный, я оценил все то, что мне пришлось перенести, всю боль борьбы, всю глубину усталости, и почувствовал, что это и есть моя награда. Я взобрался на вершину мира, я стоял на полюсе!

Исходя из результатов целых серий обсерваций и расчетов и всякого рода соображений, я знал, что несомненно нахожусь в точке, отстоящей на 500 миль от Свартенвога, — в точке, к которой на протяжении трех столетий стремились люди. Я первый из белых людей стоял в точке, известной под названием Северный полюс!

В этот головокружительный момент жизни я ощутил, что все те герои, которые прежде меня отваживались штурмовать суровые арктические области, воплотили в моем личном достижении свои надежды.

Я осуществил их мечты. Я увенчал успехом усилия тех храбрецов, которые потерпели неудачу. Я безоговорочно оправдал принесенные ими жертвы и саму их смерть. Я показал человечеству его триумф над враждебной ему, смертоносной природой. Мне чудилось, будто души погибших торжествовали вместе со мной, вместе со мной распевали паэн,[138] более нежный и благозвучный, чем самые известные музыкальные пьесы.

Мы достигли цели. Трудно описать то облегчение, которое я испытывал. Приз этого международного марафона достался нам. Прикрепив звездно-полосатый флаг к палаточному шесту, я подтвердил это достижение от имени 90 миллионов соотечественников. Когда я смотрел на этот бело-малиновый стяг, я испытывал гордость, которую не смогут отнять у меня никакие достижения каких бы то ни было последователей.

Мое, так сказать, умственное опьянение не помешало мне выполнить всю необходимую работу. Достигнув цели, я понимал, что прежде всего надо тщательнейше произвести все научные наблюдения. Я немедленно принялся за дело, а мои спутники начали разгружать нарты и возводить иглу.

На подходе к полюсу, насколько точно это можно было определить, наш курс пролегал по 97-му меридиану. Было 21 апреля 1908 г., полдень по местному времени. Солнце висело на высоте 11°55 над северной частью горизонта, если смотреть по магнитному компасу. Моя собственная тень — темная пурпурно-синяя полоска на снегу с плохо очерченными контурами — оказалась равной в длину 26 футам. Маркированный палаточный шест, служивший мерной линейкой, я воткнул в снег так, что 6 футов его торчали в воздухе, и он дал тень длиной 28 футов.

Несколько измерений высоты солнца дали широту на несколько минут южнее 90° — результат неизвестной величины рефракции и неточности в отсчете времени, так что она была принята за 90". (Другие обсервации на следующий день принесли схожие результаты, хотя мы передвинули лагерь на четыре мили.) Сломанное топорище, привязанное к страховочному концу, было спущено в воду по свежей трещине. Угол, который оно составило с поверхностью воды, указал на дрейф в сторону Гренландии. Температура по спиртовому термометру была -37°7 . Ртутный термометр показал -36°. Атмосферное давление по барометру-анероиду было 2983. Давление падало, предупреждая о перемене погоды. Ветер был очень слабым, он зашел по часовой стрелке, с норд-оста на зюйд, если судить по картушке компаса.

Небо было почти чистым. Темное, пурпурно-синее с жемчужным отсветом льда или серебристым его отражением, оно простиралось на восток. На западе оно было словно задымлено и обозначалось темными узкими полосами неопределенных очертаний, что указывало на сплошные льды или землю в стороне Берингова моря и активный пак.[139]