Было сложно привыкнуть ухаживать за таким количеством детей, но постепенно мы смогли приспособиться. К нам часто заглядывал Кайли, знающий, что и как надо делать, приезжали родители. Даже Энтони, который в начале понятия ни о чём не имел, навострился менять подгузники и подготавливать питание. Сейчас я как никогда прежде чувствовал, что не один, что близкие люди меня любят и ценят, что они хотят заботиться обо мне и моих малышах. В молодости я был достаточно глуп, чтобы не понимать этого. Семнадцать лет борьбы один на один многому меня научили и дали неоценимый опыт, но, если был бы шанс вернуться назад, я бы никогда не совершил прежней ошибки. Однако время не повернуть вспять, как и мне не залечить оставленных мною шрамов. Я неоднократно видел, как Стефан, проснувшись в кровати один, тут же бежит искать меня и, найдя, крепко целует, или как мама звонит среди ночи, чтобы удостовериться в моём возвращении, боясь не приснилось ли оно ей. Я понимал, каким невероятным счастливчиком оказался. Я мог вновь обнимать дорогих мне людей и принимать их поддержку, я мог любить их и заботиться о них, но, увы, это дано не каждому, поэтому своих тройняшек я хотел научить никогда не рубить с плеча и ценить то, что они имеют. Но это чуть позже, когда они хоть капельку подрастут. Сейчас я стоял в дверном проёме, глядя, как самый прекрасный мужчина на свете спит на ковре, окружённый нашими детьми, и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.