Мое побережье (СИ)

Я не знала о ней ровным счетом ничего, кроме факта, что этой особе нравились вещи в викторианском стиле, классическая музыка и красное вино. Ее образ состоял из крошечных деталей, из которых, увы, было слишком собрать единую мозаику. Но я помню, как Тони рассказывал, что в детстве, когда он подолгу не мог заснуть, или за окном бушевала гроза, Мария приходила к нему в спальню и пела песенку про кота Мурлыку, стихи которой жили в его памяти до сих пор, и что он очень любил подсаживаться к ней и во все глаза наблюдать, как она изящно играет на массивном рояле.

От ярчайшего представителя декора, к коему лежала ее душа, — столика с резными ножками, — я и отвернулась.

— У нас есть… — Тони зашуршал принесенным пакетом, напоминая ребенка, заползшего под рождественскую елку. — Флуоресцентные кошки в шляпах?

Лицо Джарвиса оставалось невозмутимым, но от гипотезы, что все покупки представляли собой его субъективный выбор, хотелось улыбаться. Поразительно, как один человек мог преображать атмосферу в доме и влиять на настроение другого; мне отчего-то думалось, что Эдвин играл огромную роль в жизни Тони, и кто знает, был ли он вообще единственным, кто по-настоящему заботился и любил «мистера Старка» младшего со всеми его капризами и подростковыми бунтами.

Мы с Хэппи крутились у камина, расставляя в ряд декоративные свечи в маленьких позолоченных стаканчиках. Невероятная красота. Что бы там ни говорили, а богатым быть хорошо. Стоило продать душу за такой дом и каждый праздник носиться в охапку с ворохом хрупких изящных штучек, а потом расслабляться в кресле и счастливо оглядывать окружающие хоромы.

— Неплохо, а? — обратился ко мне Хэппи, пока я аккуратно развешивала «паутину».

— Да. Было бы здорово побывать здесь на приеме, — в мыслях пронеслись дамы, облаченные в изумительные наряды, держащие увешанными бриллиантами пальцами бокалы с шампанским.

— Я про ворону.

А я слишком замечталась.

И посему коротко ойкнула, завидев перед глазами мерзкое крупное чучело. Держу пари, свежее.

— Мило.

Хэппи моего сарказма не различил, а на перекошенное лицо внимание вовсе не обратил. Лишь продолжил со всех сторон разглядывать несчастное некогда животное, трогая то лапы, то клюв. Случилось бы забавно, если б птица внезапно ожила и цапнула его — чтоб неповадно было.

В скором времени Джеймс подтащил крупные тыквы, обвязанные красивыми блестящими лентами. Затем к нему присоединился Джарвис с витиеватой формы черными подсвечниками. И Тони. С какой-то мертвой невестой на руках. В натуральный рост. Жутковатое зрелище, но я умудрилась засмотреться, вспоминая один из любимых мультфильмов.

— А знаете, мне начинает это нравиться, — он подошел к нам с бумажной гирляндой из ведьм на метлах. — Жаль, в этом году не получиться закатить вечеринку. У предков свои планы на счет дома, — чуть грустно ухмыльнулся, закинув гирлянду мне на плечо.

— Мне казалось, ты уже нашел сто и один запасной вариант, где отпраздновать.

— Не то чтобы есть четкий план… приглашений много, выбирать лень.

— Организуй сам.

— Только этой головной болью я не страдал.

Он забрасывал и утягивал ведьм обратно, очевидно, находя сие безделье крайне увлекательным занятием. Метлы постоянно цеплялись то за ткань футболки, то за лямку джинсового комбинезона, и грозили оторваться, но Тони упрямо продолжал проверять конструкцию на прочность.

— Порвешь, — я перехватила одну из ведьм за голову. Самоконтроль затрещал по швам — губы по привычке начали растягиваться в улыбке. Глупая. Хватить таращиться на него с таким лицом.

Тони утвердительно кивнул в ответ:

— Порву.

— И будешь покупать новую.

— Только если ты пойдешь на Хэллоуин. Без «наверное», «может быть», «не знаю, Тони, ты такой нудный», — он повысил тон и проторил концовку фразы на манер телеведущей, задающей вопросы на время, едва я открыла рот с целью возражения.

— Ради всего…

Договорить не успела: зажужжавший в кармане мобильник выбил из головы все мысли, а резко метнувшийся к бедрам взгляд Тони — и подавно.

Секунда, две, три.

Бзз-бзз.

— Не возьмешь? — знаю я этих чертей в глазах. Ничего хорошего они не предвещали.

— Если так и будешь стоять над душой, то да.

Он закатил глаза, выдернул из моей руки гирлянду и демонстративно повернулся боком. Взялся наматывать бумажных ведьм на тыкву. В показной манере. Издеваясь.

Воспользовавшись короткой заминкой, быстро выудила телефон из кармана и посмотрела на экран. Вот дьявол. Киллиан.

— Да? — вопрошая, одновременно убавляла громкость динамика. На всякий случай.

— Пеппер, привет, — голос в трубке жизнерадостный. Если не сказать — развеселый. А у меня от волнения пальцы не слушались.

Одно дело — переписываться с человеком, и совсем другое — вступать в непосредственный контакт. Еще и Тони уши навострил. Когда ему последний раз было «интересно», с кем я общаюсь на досуге?

— Как поживаешь? Ты сейчас можешь говорить?

— Я, э, — любопытно: мой эмоциональный всплеск действительно отразился на голосе, или он из вежливости спросил? — Да… сойдет, наверное. И нет, не совсем.

— Мне перезвонить?