Моё прекрасное чудовище

– Тихо, тихо, я не опасна. Идите миром, – произнесла я глухим шёпотом больше для собственного успокоения. Но странное дело, тварь будто прислушалась, и следом за ней столь же бесшумно подошли ко мне остальные.

– Я совсем-совсем не опасна, – продолжала самым умиротворенным голосом. Одним богам известно, как мне удавалось не закричать от страха и не пуститься бежать. Но я помнила рассказы Дарьера. Бежать нельзя. Сработает инстинкт жертва-хищник. И если сейчас у меня еще есть хоть какой-то шанс, то потом точно не будет. Ведь Хайн говорил, что гариконы очень быстры.

Я руки расслабила и опустила. Гариконы очень внимательно за мной наблюдали.

Один подошел совсем близко и понюхал.

Сердце, казалось, перестало биться, а я дышать.

Мокрый нос коснулся моей руки, расцарапанной ветвями в кровь.

Кровь!

Все, мне конец. Сейчас сработают инстинкты хищников и меня разорвут на части. Я в ужасе глаза закрыла, желая только одного: пусть смерть будет быстрой. А еще лучше упасть бы сейчас в обморок, чтобы не чувствовать, как меня буду рвать кровожадные твари.

Но, вопреки всем моим ожиданиям, кожи коснулся липкий язык, провел по моей ране, и как-то утробно было произнесено:

– Мбау-у-ум.

Я с содроганием глаза открыла.

Все три гарикона стояли рядом. Один лизал мои раны. Двое остальных с насторожённостью на меня смотрели.

То есть жрать меня не собираемся? Или ждем, пока побегу?

Тот, что облизывал, поднял морду, внимательно на меня смотря.

– Мбау-ум, – произнес прямо мне в лицо и слегка качнул хвостом, словно в приветствии.

Я растерянно смотрела на него.

– Мбау-ум, – поддержали остальные.

Я чисто механически подняла руку и коснулась головы стоящего рядом со мной зверя. Погладила. Он глаза закатил и сел передо мной, спрятав клыки и высунув язык. Огромный синий язык.

Боги! Я сейчас точно лишусь чувств. Потому как совершенно не понимаю, что происходит и почему я до сих пор жива.

Почесала гарикону за ухом, он блаженно заурчал, будто огромная кошка. Двое остальных приблизились ко мне. И вытянули морды, явно в ожидании ласки.

Превозмогая жутчайший страх, я и их погладила.

– Мр-р-р-р, – заурчало тремя голосами, распугивая окрестных птиц.

Один из гариконов совсем осмелел и потерся о меня огромной черной головой.

– Мр-р-р.

Это было странно и пугающе. Я стояла в окружении трех крупных хищников, ведущих себя со мной так, словно обычные домашние коты. Ластились, мурчали и заглядывали в глаза.

А потом из рассветной полутьмы леса раздалось грозное и очень пугающее рычание. Куда как более пугающее, чем ластящиеся ко мне гариконы. Те разом замерли, ощетинились, вставая передо мной.

И тогда из-за деревьев на нас выскочил…

Все. Обморок. Мне срочно нужен обморок.

Гариконы по сравнению с вышедшим просто милахи-кошечки.

В глазах чудовища металась дикая ярость. Морда, чуть вытянутая, хищно оскалена, длинный черный хвост и крылья. Огромные черные перепончатые крылья.

Просто огромная летучая мышь с оскалом и жутким взглядом черных глаз, в глубине которых бешено мечущиеся синие искорки.

Гариконы были быстры и молчаливы. Черными молниями они кинулись на неожиданного гостя.

Удар когтистой лапы распорол одному морду. Но он тут же вскочил и снова бросился на монстра.

А я вдруг отчетливо поняла, что это же они меня спасают! Гариконы защищают меня от чудовища, вышедшего из лесу. Монстра с вытянутой мордой и крыльями. С искорками в глазах.

Шаена!

Того самого, которого я видела в башне. Это не было сном или моим страхом. Они и правда чудовища!

Выворот ловкого тела, и один из гариконов отлетел в сторону, переламываясь о дерево. Заскулил. Я бросилась к нему. В темных глазах метнулась боль, и взгляд потух.

Оно убило его! Чудовище убило гарикона, смело и безрассудно бросившегося спасать меня.

Я вскочила.

Смерть гарикона, моя ярость, страх, ненависть – все переплелось в жгучий узел внутри и выпрямилось пружиной. Я схватила валяющийся недалеко толстый сук и с воплем кинулась на монстра.

Удивление на миг застыло в его глазах, когда я с криком: – Сдохни, тварь! – обрушила на мохнатую голову палку.

Эффект неожиданности сработал. И хотя шаен не упал, но покачнулся и мордой замотал.

– Бежим! – завопила я гариконам и, бросив надломленный сук, пустилась в гущу леса.

Дважды приказывать моим защитникам не пришлось. Они кинулись за мной.

Я никогда так не бегала. Сердце заходилось в диком ритме. Пожалуй, надолго меня не хватит.

Где-то позади раздался дикий, полный ярости рык чудовища.

Один из гариконов обогнул меня и остановился преклоняясь.

Мы поняли друг друга без слов. Я вскочила на черную спину, и гарикон сорвался в дикую гонку. Второй на бегу вскинул голову и жутко взвыл. Услышь я такой вой в другое время, померла бы от страха.

А за нашими спинами слышались тяжелые взмахи крыльев.

Я всем телом прижалась к гарикону, мёртвой хваткой ухватившись за уши и крепко сжимая бока ногами. Ветки хлестали, распарывая остатки платья. Огнем горели порезы от острых веток.

Гариконы неслись вперед в предрассветной полутьме. Я никогда не видела столь быстрых зверей. И все-таки наш преследователь не отставал.