Мое прекрасное несчастье

– Я подержу его, сэр, – сказал охранник. – Это займет всего несколько секунд.

– Я обещал ей, что никогда его не сниму, – сквозь зубы проговорил Трэвис.

Охранник протянул руку. Вокруг его глаз собрались морщинки, а во взгляде застыло терпение и понимание.

Трэвис нехотя снял кольцо, бросил на ладонь охраннику и, пройдя рамку, вздохнул. Он не устроил скандала, но все-таки был раздражен. Я прошла сквозь рамку без приключений, также снимая кольцо. С лица Трэвиса не сходило напряжение, но, когда нас пропустили, он расслабился.

– Малыш, все в порядке. Оно снова на твоем пальце, – хихикнула я.

Трэвис поцеловал меня в лоб, притянул к себе, и мы вместе прошли в терминал. Когда я ловила на нас любопытные взгляды прохожих, то гадала, так ли заметно, что мы молодожены? А может, все дело в глупой улыбке на лице Трэвиса, идущей вразрез с бритой головой, татуировками и мускулами?

В аэропорту царила суета. Шумели взбудораженные туристы, пищали игровые автоматы, туда-сюда слонялись люди. Я улыбнулась, посмотрев на державшуюся за руки молодую пару. Они выглядели столь же нервными и радостными, как мы с Трэвисом, когда только прилетели. Я не сомневалась, что улетят они с тем же облегчением и потрясением, что испытывали мы. Листая журнал в терминале, я легонько погладила дергающееся колено Трэвиса. Его нога замерла, и я улыбнулась, не сводя глаз с фотографий знаменитостей. Он из-за чего-то переживал, и я ждала, когда он сам мне расскажет. Я знала, что сначала ему нужно время все обдумать. Через несколько минут его колено вновь нервно задергалось, но на этот раз остановилось само.

– Голубка?

– Да?

Через несколько секунд Трэвис вздохнул.

– Ничего.

Время пролетело стремительно. Казалось, мы только присели, как назвали номер нашего рейса. Мы встали в очередь на посадку, дожидаясь, чтобы показать билеты и пройти по длинному коридору к самолету, который доставит нас домой.

Трэвис замешкался.

– Я не могу отделаться от этого чувства, – еле слышно сказал он.

– Ты о чем? Плохое предчувствие? – внезапно занервничала я.

Трэвис с обеспокоенным взглядом повернулся ко мне.

Я опустила руки на его талию, проводя ладонями по мускулистой спине.

– Из-за этого ты переживаешь?

Он глянул на свое запястье, а потом на серебристое кольцо на левой руке.

– Я просто не могу отделаться от чувства, что это всего лишь сон, я проснусь и снова буду лежать в постели один, мечтая, чтобы ты была рядом.

– Трэв, я не знаю, что с тобой делать! Я ради тебя кое-кого отшила – дважды, я собрала вещи и поехала с тобой в Вегас – дважды, я чуть ли не побывала в аду и вернулась, вышла за тебя замуж и заклеймила себя твоим именем. Уже не знаю, как доказать тебе, что я твоя.

На его губах появилась легкая улыбка.

– Мне нравится, когда ты так говоришь.

– Что я твоя? – спросила я и, поднявшись на носочки, поцеловала его в губы. – Я – твоя. Миссис Трэвис Мэддокс. На веки вечные.

Улыбка его исчезла, когда он посмотрел на посадочный выход, а потом на меня.

– Голубка, я же все испорчу. Тебе надоест мой дурной характер.

Я засмеялась.

– Мне твой дурной характер уже надоел. Я все же вышла за тебя.

– Думал, как только мы поженимся, я перестану переживать, что потеряю тебя. Но мне кажется, что если я сяду на этот самолет…

– Трэвис? Я люблю тебя. Полетели домой.

Он сдвинул брови.

– Ты ведь меня не бросишь, правда? Даже когда я буду редкостным болваном?

– Я поклялась перед лицом Господа – и Элвиса, что не брошу, разве не так?

Хмурое лицо Трэвиса слегка прояснилось.

– Это ведь навсегда, да?

Мои губы приподнялись в улыбке.

– Тебе станет легче, если мы заключим пари?

Другие пассажиры стали обходить нас, присматриваясь и прислушиваясь к нашему нелепому разговору.

Я по-прежнему остро ощущала на себе любопытные взгляды, но на этот раз меня волновало другое. Думала я лишь о том, чтобы во взгляде Трэвиса вновь воцарилась гармония.

– Что я за муж такой, если буду спорить на собственный брак?

– Глупый, – улыбнулась я. – Разве отец не говорил тебе не заключать со мной пари?

Трэвис изогнул бровь.

– Ты так уверена в этом, да? Хочешь пари?

Я обвила руки вокруг его шеи и улыбнулась.

– Спорю на своего первенца. Вот так я уверена.

– Ты не можешь быть такой уверенной, – сказал Трэвис, вся тревога исчезла из его голоса, а лицо вновь стало спокойным. Я изогнула бровь и улыбнулась.

– Хочешь поспорить?