Мое прекрасное несчастье

Я отключилась и передала телефон Трэвису. Жужжание возобновилось, и мое внимание переместилось на жжение, за которым следовали сладкие секунды покоя, когда Гриффин стирал чернила.

Трэвис положил мой телефон к себе в карман, сжал обеими руками ладонь и прислонился лбом ко лбу.

– Ты так же переживал, когда делал себе татуировки? – спросила я, улыбаясь при виде его взволнованного лица. Он вздрогнул, словно ощущал мою боль в тысячу раз сильнее, чем я сама.

– Э… нет. Это другое. Намного хуже.

– Готово! – сказал Гриффин. В его голосе появилось то же облегчение, что и на лице Трэвиса.

Я откинула голову на кушетку.

– Слава богу!

– Слава богу! – вздохнул Трэвис, поглаживая мою руку.

Я окинула взглядом изящные линии на воспаленной коже:

Миссис Мэддокс

– Ух ты, – сказала я, приподнимаясь на локтях, чтобы получше разглядеть.

Хмурое выражение на лице Трэвиса сменилось триумфом.

– Она прекрасна.

Гриффин покачал головой.

– Если бы мне доплачивали по доллару за каждого новоиспеченного мужа, который привел сюда свою жену и еле перенес это, в отличие от нее, я бы бросил эту работу ко всем чертям.

– Сколько с меня, умник? – проворчал Трэвис.

– Чек на кассе, – усмехнувшись, сказал Гриффин.

Я обвела взглядом комнату: повсюду блестящий хром, на стенах образцы татуировок. Потом посмотрела на свой живот, где черными изящными буквами красовалась моя новая фамилия. Трэвис наблюдал за мной с гордостью, а потом взглянул на свое обручальное кольцо из титана.

– Мы сделали это, детка, – приглушенным голосом произнес он. – Я все еще не могу поверить, что ты моя жена.

– Придется поверить, – улыбнулась я.

Он помог мне встать с кушетки, и я проявила особое внимание к правому боку, с осторожностью делая каждое движение, чтобы джинсы не задевали раздраженную кожу. Трэвис достал бумажник, быстро подписал чек и повел меня к такси, ожидающему нас снаружи. Снова зазвонил мой мобильник, и когда я увидела, что это Америка, то не стала отвечать.

– Теперь она будет давить на чувство вины, так? – нахмурился Трэвис.

– Подуется сутки после того, как увидит фотографии, а потом переживет это.

Трэвис озорно посмотрел на меня.

– Уверена, миссис Мэддокс?

– Ты перестанешь меня так называть? Как мы ушли из часовни, ты это уже раз сто повторил.

Трэвис покачал головой и открыл мне дверцу такси.

– Я перестану тебя так называть, когда наконец осознаю, что все это наяву.

– Наяву, поверь мне, – сказала я, продвигаясь в середину салона. – В доказательство у меня есть воспоминания о брачной ночи.

Трэвис прислонился ко мне, ведя носом по нежной коже на шее и добираясь до уха.

– Это точно.

– Ой, – сказала я, когда он прижался к моей повязке.

– Вот черт, голубка, извини.

– Ты прощен, – улыбнулась я.

В аэропорт мы ехали, держась за руки. Я хихикнула, заметив, что Трэвис без всякого раскаяния смотрит на свое обручальное кольцо. В глазах моего мужа застыла умиротворенность, к чему я уже стала привыкать.

– Когда мы вернемся в квартиру, то, наверное, до меня наконец дойдет все произошедшее и я перестану вести себя как придурок.

– Обещаешь? – улыбнулась я.

Трэвис поцеловал мою ладонь и положил себе на колени.

– Нет.

Я засмеялась и прислонилась головой к его плечу. Такси наконец замедлило ход и остановилось напротив аэропорта. Снова зазвонил мобильник, и опять на экране появилось имя Америки.

– Она просто неугомонная. Дай я сам поговорю с ней, – сказал Трэвис, дотягиваясь до телефона.

– Алло? – проговорил он, терпеливо выслушивая вопли с другого конца, затем улыбнулся. – Потому что я ее муж. Теперь я могу отвечать на ее телефон. – Он взглянул на меня и открыл дверцу такси, подавая мне руку. – Мы в аэропорту. Почему бы вам с Шепом не забрать нас? Тогда всю дорогу до дома сможешь нас отчитывать. Да, всю дорогу. Мы должны прилететь около трех. Хорошо, Мерик. Увидимся. – Он вздрогнул от резкого голоса Америки и передал мне телефон. – Ты не шутила. Она правда в бешенстве.

Трэвис расплатился с таксистом и перебросил через плечо свою сумку. Потом взял за ручку мой чемодан, покатил его, а свободной рукой нащупал мою ладонь.

– Не верю, что ты позволишь ей кричать на нас целый час, – сказала я, следуя за ним сквозь дверь-вертушку.

– Ты действительно думаешь, что я позволю ей кричать на мою жену?

– Я смотрю, ты уже сроднился с этим словом.

– Пора мне признаться. С той секунды, как я встретил тебя, я знал, что ты станешь моей женой. Не буду лгать. Я с нетерпением ждал момента, когда смогу называть тебя так… поэтому теперь я стану этим словом злоупотреблять. Привыкай. – Трэвис говорил это так непринужденно, будто заранее подготовил речь. Я засмеялась и сжала его ладонь.

– Я не против.

Он искоса взглянул на меня.

– Правда?

Я кивнула, и он притянул меня к себе, целуя в щеку.

– Хорошо. Скоро тебя станет от этого тошнить, но будь ко мне снисходительней, о’кей?

Я последовала за ним по коридорам, вверх по эскалаторам и мимо пунктов досмотра. Когда Трэвис прошел через рамку металлоискателя, раздалось громкое гудение. Охранник попросил Трэвиса снять кольцо, вызвав суровость на лице моего мужа.