Мое прекрасное несчастье

Теперь я точно знала это. Без всяких сомнений, переживаний, что подумают другие, и страха совершить ошибку, я улыбнулась, обдумывая свои следующие слова.

– Трэвис? – сказала я, не отрывая головы от его груди.

– Что, детка? – прошептал он.

Наши телефоны зазвонили в унисон. Я передала Трэвису его мобильник и ответила на свой.

– Алло?

– Эбби? – завизжала Америка.

– Мерик, я в порядке. Мы в порядке.

– Мы только что узнали! Это во всех новостях!

Я услышала, как Трэвис все объясняет Шепли, и изо всех сил попыталась успокоить Америку. Ответила на дюжину ее вопросов и, сохраняя голос ровным, рассказала про самые страшные моменты своей жизни. Но расслабилась я, лишь когда Трэвис накрыл мою ладонь.

Я будто пересказывала чью-то еще историю, сидя в безопасности у Трэвиса, за миллион миль от кошмара, чуть не унесшего наши жизни.

Америка всхлипнула, осознав, как близки мы были к смерти.

– Я сейчас же пакую вещи. Утром мы будем дома, – шмыгнула носом подруга.

– Мерик, не уезжайте из-за нас. Мы в порядке.

– Я обязана увидеть тебя и обнять. Только тогда я пойму, что с тобой все в порядке, – заплакала она.

– Мы в порядке. Сможешь обнять меня в пятницу.

Она снова шмыгнула носом.

– Я люблю тебя.

– Я тоже. Хорошего отдыха.

Трэвис посмотрел на меня и прижал телефон к уху.

– Шеп, лучше обними свою девушку. Кажется, она очень расстроена. Я знаю, приятель… я тоже. До скорого.

Я отключилась за секунду до Трэвиса, и мы еще некоторое время сидели молча, переваривая случившееся.

Через несколько минут Трэвис откинулся на подушку и притянул меня к своей груди.

– Америка в порядке? – спросил он, уставившись в потолок.

– Она расстроена. Но с ней все будет хорошо.

– Рад, что их там не было.

Я стиснула зубы. Я даже представить не могла, что бы случилось, не отправься они к родителям Шепли.

Мои воспоминания вернулись к искаженным ужасом лицам девушек, как они пытались выбраться из подвала, проталкиваясь через парней.

Перед внутренним взором появились испуганные глаза Америки, заменившие безымянных девушек. Мне стало тошно при мысли о красивых светлых волосах подруги, перепачканных гарью, как и у других тел на газоне перед зданием.

– Я тоже, – содрогнувшись, сказала я.

– Извини. Ты сегодня многое пережила. Я не должен подливать масла в огонь.

– Трэв, ты тоже там был.

Несколько секунд он молчал, а когда я уже собиралась заговорить, тяжело вздохнул.

– Меня не многое может испугать, – наконец сказал он. – Я испугался, когда впервые проснулся без тебя. Я испугался, когда ты оставила меня после Вегаса. Я испугался, когда подумал, что мне придется сообщать отцу о смерти Трента в том здании. Но когда я увидел тебя в той охваченной пламенем комнате… я пришел в ужас. Я добрался до двери, был уже в нескольких шагах от выхода, но не смог уйти.

– Ты о чем? Ты что, с ума сошел? – сказала я, приподнимая голову и глядя ему в глаза.

– Еще никогда в жизни я не был так уверен. Я развернулся и добрался до той комнаты, где находилась ты. И ты действительно оказалась там. Все остальное потеряло значение. Я даже не знал, выберемся мы или нет, я просто хотел быть рядом, что бы ни случилось. Голубка, я боюсь лишь одного – жизни без тебя.

Я приподнялась и с нежностью поцеловала его.

Когда наши губы разъединились, я улыбнулась.

– Тогда тебе нечего бояться. Мы вместе навсегда.

– Я бы прожил все заново, – вздохнул Трэвис. – Я бы ни секунды не отдал, лишь бы оказаться здесь и сейчас.

Мои веки отяжелели, и я сделала глубокий вдох. Легкие протестовали, все еще не отойдя от дыма. Я слегка кашлянула, а потом расслабилась, когда теплые губы Трэвиса коснулись моего лба. Он водил рукой по моим влажным волосам, и я слышала, как мерно бьется сердце в его груди.

– Вот оно, – вздохнул он.

– Что?

– Мгновение. Когда я наблюдаю за тобой во сне… и вижу умиротворенность на твоем лице. Это оно. После смерти матери все изменилось, но я снова ощущаю это. – Он сделал еще один глубокий вдох и прижал меня крепче. – В ту секунду, когда мы встретились, я понял: в тебе есть нечто необходимое мне. Как оказалось, это вовсе не «нечто»… а сама ты.

Уголки моих губ приподнялись, и я зарылась лицом в его грудь.

– Трэв, дело в нас. Все бессмысленно, если мы не вместе. Ты заметил это?

– Заметил? Да я тебе весь год об этом толкую! – поддразнил он. – Это уже факт. Цыпочки, бои, расставания, Паркер, Вегас… даже пожар… наши отношения способны перенести что угодно.

Я снова приподняла голову и увидела счастье в глазах Трэвиса. Это напомнило мне о гармонии на его лице, когда я проиграла пари и осталась с ним в квартире, когда впервые призналась в любви, когда взглянула на него утром после Дня святого Валентина. Похожее выражение, но не то же самое. Теперь оно стало постоянным. Осторожность и надежда исчезли из его взгляда, на их месте появилось безоговорочное доверие.

Я поняла это, ведь глаза Трэвиса были отражением моих.

– Вегас? – сказала я.

Трэвис нахмурился, не совсем понимая мой замысел.

– И?

– Ты подумывал вернуться туда?

Его брови взметнулись.

– Думаю, это не слишком хорошая для меня мысль.

– А если мы просто слетаем туда на одну ночь?