Мое прекрасное несчастье

Прошел час. Крики и всхлипы выживших и зрителей сошли на нет, превратившись в зловещую тишину. С угасающей надеждой мы следили, как пожарные вывели двух людей, а потом стали возвращаться по одному. Пока медики помогали пострадавшим, а «Скорые» уносились в ночь с жертвами ожогов, мы ждали. Прошло полчаса. Вынесенные тела невозможно уже было спасти. Количество пострадавших, лежавших на земле, превысило выживших. Трэвис не спускал глаз с двери, ожидая, когда из пепла вынесут его брата.

– Трэвис?

Мы одновременно повернулись и увидели Адама. Трэвис поднялся, потянув меня за собой.

– Рад видеть, ребята, что вы выбрались, – потрясенно сказал Адам. – Где Трент?

Трэвис не ответил.

Наши взгляды переместились на обуглившиеся останки Китон Холла, из окон все еще шел густой черный дым. Я зарылась лицом на груди у Трэвиса, крепко зажмуриваясь и надеясь, что очнусь от этого кошмара.

– Я должен… э… я должен позвонить отцу, – сказал Трэвис, сводя брови вместе и открывая мобильник.

Я сделала глубокий вдох, надеясь, что голос не подведет меня.

– Трэвис, может, нам следует подождать. Мы пока ничего не знаем.

Он не сводил глаз с кнопок. Губы его задрожали.

– Это несправедливо, черт побери. Ему там вообще не следовало быть.

– Трэвис, это несчастный случай. Ты же не мог знать, что произойдет нечто подобное, – сказала я, прикасаясь к его щеке.

Лицо Трэвиса исказилось, и он зажмурился. Глубоко вдохнул и начал набирать номер отца.

Глава 22 Полет

Из-за входящего вызова цифры на экране вдруг сменились именем, и глаза Трэвиса округлились.

– Трент? – С его губ слетел смешок удивления, а лицо расплылось в улыбке. Трэвис посмотрел на меня. – Это Трент! – Я ахнула и сжала его руку. – Где ты? Что значит в Моргане? Я буду там через секунду, не двигайся с чертова места!

Я рванула вперед, пытаясь угнаться за Трэвисом. Он как сумасшедший бежал через студенческий городок, таща меня за собой.

Когда мы добрались до Моргана, легкие мои разрывались на части. По ступенькам сбежал Трент, с силой обнимая нас обоих.

– Господи помилуй, братишка! Я думал, ты поджарился, как тост! – сказал Трент, так крепко прижимая нас к себе, что даже трудно было дышать.

– Ну ты и негодяй! – закричал Трэвис, отпихивая брата. – Я думал, ты мертв, черт возьми! Я ждал, когда спасатели вынесут из Китона твое обуглившееся тело!

Трэвис нахмурился, глядя на брата, а потом притянул его и крепко обнял. Нащупал мою кофту, прижимая к себе и меня. Через некоторое время Трэвис отпустил Трента, по-прежнему обнимая меня.

– Извини, Эбби. Я запаниковал.

– Рада, что с тобой все в порядке, – покачала я головой.

– Со мной? Да лучше мне умереть, чем явиться к Трэвису без тебя. Когда ты убежала, я пытался найти тебя, но потом заблудился и стал искать другой выход. Я шел вдоль стен, ища то самое окно, но натолкнулся на копов, и они помогли мне выбраться. Я здесь чуть не спятил, черт побери! – сказал он, проводя рукой по коротким волосам.

Большими пальцами Трэвис смахнул слезы с моих щек, а потом задрал майку и вытер гарь с лица.

– Давайте уходить отсюда. Скоро здесь все заполонят копы.

Трэвис обнял брата еще раз, и мы направились к «Хонде» Америки. Трэвис наблюдал, как я пристегиваюсь, а когда кашлянула, сразу нахмурился.

– Может, тебя стоит отвезти в больницу? На осмотр?

– Я в порядке, – сказала я, переплетая наши пальцы. Я опустила глаза и увидела глубокий порез на внешней стороне его ладони.

– Это из-за боя или окна?

– Окна, – ответил он, хмуро глядя на мои окровавленные ногти.

– Знаешь, ты спас мне жизнь.

Он сдвинул брови вместе.

– Я не собирался уходить без тебя.

– Я знала, что ты придешь, – сказала я, крепко сжимая его ладонь.

Мы держались за руки всю дорогу до квартиры. Глядя на багряную воду в душе, я уже не могла отличить, моя ли это кровь или Трэвиса. Я рухнула на кровать, по-прежнему ощущая запах дыма и паленой кожи.

– Вот, возьми, – протянул мне Трэвис низкий стакан с янтарной жидкостью. – Это поможет расслабиться.

– Я не устала.

Он снова протянул стакан. В налитых кровью глазах Трэвиса читалось утомление.

– Попробуй передохнуть, голубка.

– Я даже боюсь закрывать глаза, – сказала я, принимая стакан и проглатывая жидкость.

Трэвис забрал его и поставил на тумбочку рядом со мной. Некоторое время мы сидели в тишине, переосмысливая последние несколько часов. Я крепко зажмурилась, когда воспоминания заполнились криками ужаса тех, кто оказался в ловушке. Пока я не знала, сколько времени мне потребуется, чтобы забыть это, и смогу ли я.

На колено легла теплая рука Трэвиса, выводя меня из кошмара наяву.

– Сегодня умерло много человек.

– Я знаю.

– До завтрашнего дня мы и не узнаем, сколько именно.

– По дороге мы с Трентом столкнулись с группой ребят. Смогли ли они выбраться? Они были так напуганы…

Глаза мои наполнились слезами, но не успели они заструиться по щекам, как меня обхватили крепкие руки Трэвиса. Рядом с ним я становилась защищенной. Когда-то меня пугало ощущение такой легкости в его объятиях, но после ужасных событий чувство безопасности могло только радовать. И ему было лишь одно объяснение.

Я принадлежала Трэвису.