Мое прекрасное забвение

— У меня тоже. — Он подмигнул мне. — А значит, сегодня я выиграю чертову уйму денег.

Трентон отъехал от салона, а я прыгнула в джип. Внутри было тепло, и я сжала руль, испытывая невероятную любовь к мужчине, который всегда так заботился обо мне. Хейзел просигналила, сидя в своем черном «игл-талон», и я поехала следом за ней в «Ред дор».

Глава 24

— Никого нет. Просто какая-то трагедия, — сказала Рейган. — Проклятые бои!

— Как драматично, — сказала я, глядя, как подруга со злостью кидает четвертак в пустую чашу для чаевых. — Помнишь, как ты в прошлый раз проклинала арену? А потом все завалились сюда, и мы работали не покладая рук, некоторых даже выставляли за порог до того, как они успевали сделать заказ.

— Помню. — Рейган хлопнула себя ладонью по щеке и раздраженно вздохнула. Челка упала ей на глаза.

— Не грусти, детка! — крикнул ей Коуди с другого конца зала.

В бар забежала девушка, и Коуди даже на долю секунды вздрогнул. Она что-то прощебетала на ухо парню за бильярдным столом, потянула его за руку, и они вместе умчались.

Затем я заметила, что люди стали читать приходящие эсэмэски, отвечать на звонки и куда-то убегать.

Рейган тоже это увидела. Она встала и нахмурилась.

— Странно… — Она махнула Коуди. — Снаружи драка?

Парень переглянулся с Грабером, стоявшим на входе:

— Что-то стряслось снаружи?

— Ничего.

Вбежала Блиа с телефоном в поднятой руке:

— Жуть какая-то! «Фейсбук» кишит новостями! «Китон-холл» горит!

— Что? — Я села.

— Выключи эту хрень! — крикнул на диджея Хэнк.

Музыка стихла. Хэнк достал пульт и включил плоский экран, на котором обычно транслировались спортивные события. Он переключал каналы, пока не нашел выпуск новостей.

Темное изображение на экране задрожало, потом попало в фокус. Из окон «Китона» валил дым, студенты в ужасе бежали прочь от здания через газон. На новостной полосе было написано: «Любительское видео с мобильного телефона, вид снаружи „Китон-холла“ университета „Истерн“».

— Нет, нет! — закричала я, хватая ключи.

Я резко подняла откидную столешницу и сделала два широких шага в направлении выхода, но Хэнк перехватил меня:

— Что ты надумала?

— Там Трент! Он пошел на бой Трэвиса!

Я попробовала вырваться, но Хэнк меня не отпустил.

— Кэми, не езди туда! — Рядом с нами появилась Джори, ее глаза блестели. — Там все в огне!

— Отпусти меня! — кричала я, пытаясь вырваться. — Отпусти!

К нам подошел Коуди, но вместо того, чтобы помочь, стал удерживать меня с Хэнком на пару. Грабер выбежал из-за угла и остановился, глядя на нас изумленными глазами.

— Ш-ш, — тихо проговорила Рейган.

Она увела меня от парней и протянула телефон:

— Позвони ему.

У меня так сильно тряслись руки, что я не могла набрать номер.

Рейган забрала у меня телефон.

— Какой у него номер?

— Четыреста два — четырнадцать — сорок восемь, — продиктовала я, пытаясь не запаниковать еще сильнее.

Сердце выпрыгивало из груди, и, вымотавшись после борьбы с Хэнком и Коуди, я хватала ртом воздух.

Мы подождали. Никто не двигался, не разговаривал. Взгляд Рейган скользил по сторонам. Потом она глянула на меня и покачала головой.

Второго шанса удержать себя я не дала: рванула к выходу, промчалась через двойные двери и побежала к джипу. Мои руки все еще тряслись, и я не сразу попала ключом в зажигание, но как только машина завелась, я пулей вылетела со стоянки.

До студенческого городка было минут десять езды, и мне пришлось несколько раз съезжать на обочину, чтобы обогнать идущие впереди машины и добраться до ближайшей к «Китон-холлу» стоянке. Место происшествия оказалось еще более устрашающим, чем было видно по телевизору. Вода из пожарных шлангов уже пропитала всю землю и добралась до асфальта. Пока я бежала по газону, моя обувь промокла из-за влажной травы.

Красные и синие огни машин «скорой помощи» отражались на стенах соседних зданий. Из пожарных кранов, насколько хватало глаз, тянулись многочисленные шланги, заведенные в окна и двери «Китон-холла», куда навстречу опасности ринулись пожарные. Повсюду плакали и стонали люди, звали кого-то. В линию лежали десятки тел, накрытые шерстяными одеялами. Я прошла мимо них, глядя на обувь и молясь, чтобы не наткнуться на желтые рабочие ботинки Трентона. Добравшись до конца линии, я отпрянула от ужаса: у одного тела отсутствовала ступня, вторая нога лежала оголенной, демонстрируя идеальный педикюр. Ноготь большого пальца был покрашен в черно-белую «елочку», с красным сердечком. Эта девушка еще совсем недавно красила ногти… а теперь лежала мертвой на холодной мокрой земле.

Я прижала руку ко рту и стала вглядываться в лица людей вокруг меня.

— Трент! — закричала я. — Трентон Мэддокс!