Мое приключение с Люси

Я помнила, где она живет, только боялась ошибиться квартирой. Люси предусмотрительно выслала адрес мне в директ, и через десять минут я уже была у нее на пороге.

Первое впечатление держится в голове дольше всего – это правда. Когда она открыла дверь, я почувствовала запах крепкого алкоголя и травки (или табака, смешанного с ней). Пьяная, с заплаканным и опухшим лицом, к которому прилипли светлые пряди. На девушке была немного порванная, шелковая, золотистого цвета ночнушка до пят, с глубоким разрезом на правой ноге.

В квартире – бардак, как в детской комнате, пространство заполнял тусклый свет. Пара разбитых тарелок на кухне, непотушенная сигарета в хрустальной пепельнице.

Пока я осматривалась, Люси почистила зубы, закинула в рот жевательную резинку и прыгнула на меня с разбегу, не давая сообразить, что происходит. Она целовалась, как ребенок, искренне и радостно, и обслюнявила все лицо. Девушка повисла на мне, как обезьянка, потом спрыгнула и убежала на кухню. Вернулась уже с бокалом вина. Она отшвырнула осколки тарелки ногой и улыбнулась.

Все это выглядело безумно, но делать было нечего, я уже приехала. Ночь полетела к чертям, как и следующий день и год. Да, долгий был год.

Засыпая, она попросила меня об одном серьезном одолжении, слова звучали тихо, это был почти шепот. Отголоски той просьбы до сих пор остаются со мной.

Мы уснули около шести утра. Помню, что в окне светлело небо. Мне хотелось посмотреть на него подольше, но Люси попросила задернуть шторы.

Глава 7

Когда в Питер приходит непогода, это чувствуется сразу. Что-то щелкает, и Нева темнеет. Ветер царствует в северной столице повсюду. Кажется, что дома съеживаются и жмутся ближе к земле. В воздухе – сырость, каждый день становится короче. Осень, а затем и зима забирают с собой не только тепло, но и свет.

Многие друзья и пациенты жалуются на этот период. Мол, это пора депрессии. Возможно, оно и так, но поскольку я сама неэмоциональна, не считаю, что времена года делятся на грустные и радостные. На мой взгляд, где бы ты ни жил, страхи, тревоги и тоска найдут тебя даже под самым ярким солнцем.

Если в Питере темно, я жду вечера. Я ищу свет, а не принимаю его как данность. Я спасаюсь под фонарями, расположенными вдоль шоссе, в парках и скверах. Наверное, именно эта привычка и спасла меня. Я знала, что смогу выбраться из самой темноты, куда бы ни привела меня дорога. Пусть это больно и сложно, но я успела. А она нет.

Я поспала пару часов, какое-то время повертелась в постели. Люси тихонько сопела, укутавшись в одеяло. Мне захотелось принять душ, и первая мысль была пойти домой. С другой стороны, нужно подождать, пока она проснется, и посмотреть на ее состояние.

Ванную комнату я нашла быстро. Люси жила в красивой однушке, с новомодным ремонтом, но все же мне было тесно. В уборной – беспорядок. Тоники, бутылочки, дорогая парфюмерия, косметика, куча плоек, расчески, три фена. Все словно побывало в барабане стиральной машины. Даже в душевой кабине на полу валялись баночки, шампуни и еще какая-то хрень.

Мне не хотелось дотрагиваться до этого, и я отодвинула хлам ногой. Что-то кольнуло меня, пролилось несколько капель крови. Это было лезвие опасной бритвы. Чистое, острое и совершенно безразличное. В мое время они продавались в бумажной упаковке. Лезвие знало свое дело. Но для чего оно валялось на полу в ванной у успешной, современной блогерши?

Я повертела его в руках, но желание принять душ пересилило. Положила его на раковину и, включив воду, вскоре забылась.

Казалось, уйти грязной из этой ванной было невозможно. Сплошные бренды пахли весьма недурно. Мысль о том, как бы она скривилась и завизжала от запаха дегтярного мыла, заставила улыбнуться.

В маленьком шкафчике я нашла белоснежные махровые полотенца и с удовольствием завернулась в одно из них.

Когда я вернулась в комнату, Люси сидела на стуле в халате. Ее еще качало от выпивки. На небольшом стеклянном столике красовался стакан для виски, в нем было тридцать грамм алкоголя, и она ловким движением опрокинула его в себя. Немного поежилась и, закурив, посмотрела на меня.

Красные глаза, усталый вид, растрепанные волосы. Она была не похожа на себя, в то время мне так казалось. Я взяла ее за шкварник и отвела в душ. Сняла халат, включила воду. На ее маленьком теле приютилась пара синяков и ссадин. На вопросительный взгляд она ответила, что поранилась на съемках.

Люси стояла неподвижно под каплями воды, руки безвольно болтались вдоль тела. Прошло несколько минут. Я неосознанно взяла мочалку и вымыла девушку, потом усадила ее на стул и выдала фен. На вопрос, нужна ли помощь, она улыбнулась и сказала:

– Ты не умеешь, я сама.

Я выдохнула оттого, что с меня сняли эту задачу, и направилась в кухню, убрала осколки и залезла в холодильник. Там валялись коробки от суши и стояло много алкоголя. Дитя не знало, что коньяк и виски не охлаждают. Готовить завтрак – не из чего, и я стала ждать, пока королева явится.