Моё проклятье

В шасть лет, когда я ждал поздравлений от своих родителей. Специально прибрал игрушки и терпеливо ждал в комнате. Вот только никто ко мне не пришёл. Они просто забыли о нём. А я так и сидел голодным до поздней ночи, надеясь, что мама с папой сейчас зайдут и мы вместе задуем свечку. А они всё кричали, ругались, били посуду, заставляя спрятаться в шкаф и бесшумно плакать. В тот день что-то важное внутри детского сердца оборвалось, и я понял, что в нашей семье больше не будет всё как раньше. Мои руки дрожали, а внутри расширялась чёрная дыра, размером с бесконечность. Так больно понимать, что те, кого ты любишь всем сердцем, забывают про тебя. Но ты всё равно пытаешься дать им шанс загладить вину. Я пришёл утром к ним сам. Тогда они долго извинялись, мама плакала, а папа купил мне огромного робота.

А через год она ушла.

Несколько лет назад мой день рождения старик провёл в путешествии со своей новой шлюхой, а мне прислал внушительную сумму. Самое забавное, что я уже не жду, что кому-то станет важен мой день, поэтому просто устраиваю вечеринки и зову всех подряд, чтобы затеряться в толпе. И хотя бы ненадолго понять, что достоин чьей-то любви.

Сегодняшний, двадцать третий день рождения, должен был стать особенным. Он обязан был перечеркнуть и нарушить злую закономерность. А получилось всё ещё хуже. Самое главное, что я ничего не могу изменить. Только наблюдать, как Лили смотрит на меня огромными ошарашенными глазами, полными боли и разочарования. Не могу на это смотреть. Ещё мгновение и сорвусь. Тогда точно всё испорчу. А я не могу себе этого позволить.

— Совсем с ума сошёл! — в плечо впивается мёртвая хватка Леона, и он со злостью разворачивает меня к себе. — Ты чего творишь?

Первый раз вижу друга настолько шокированным. По его челюсти прокатываются желваки, а хватка становится только сильнее. Хотя я совершенно не ощущаю боль. Лучше бы просто вырвал сердце, Тогда бы мне не пришлось бы устраивать весь этот цирк.

— А по мне, дворняжка заслужила, чтобы её поставили на место. Последнее время возомнила себя королевой, — Клэр подходит к нам, отталкивает друга и, поднимаясь на носочки, целует меня в щёку. — Могу поднять тебе настроение, Ит.

И в этот момент за моей спиной с грохотом закрывается дверь. Дышать трудно, каждый вдох даётся с огромными усилиями. Ноздри обжигает пламенем, а перед глазами чёрные круги танцуют замысловатые танцы. Мне что-то продолжают говорить, но голоса сливаются в гул, жужжание. Такое незначительное, что нет сил сосредотачиваться на смысле слов. Они пустые. Неважные.

Хватаю со стола бутылку с алкоголем, сразу же делая большой глоток. Должно драть глотку, но ничего, Только внутри всё дрожит от предательства. Ничего, я справлюсь и смогу идти дальше. Завтра будет новый день, и всё уладится. Захожу в комнату, а на моей кровати какой-то парень лапает девчонку. И это последняя капля. Никому не разрешается подниматься на второй этаж. Никому! Кулаки сжимаются до боли в суставах, а из глотки вырывается нечеловеческий рык. Если бы не вкус поцелуя на моих губах, было бы легче. Но он ломает меня, заставляя терять рассудок. Лили всегда на меня так действует. Опьяняет. Меняет.

— Считаю до трёх, — не успеваю договорить, как полуобнажённые придурки по щелчку пальцев испаряются с глаз.

Ноги подкашиваются, и я падаю на скомканные простыни, от которых теперь пахнет не духами Лили, а приторным парфюмом какой-то дуры. Жаль, не запомнил лиц, а то бы завтра спустил шкуру с обоих. Так хочется снова уловить нотки тропических фруктов, закрыть глаза и немного успокоиться. Нормализовать пульс.

Забыть сегодняшний день.

— Моё предложение остаётся в силе. Ты сегодня именинник. Могу спеть тебе песенку, а может, что-то и поинтересней придумаем, — голос Клэр звучит размыто.

Наверное, алкоголь уже во всю циркулирует в крови, потому что сегодня первый раз, когда я его пробую. И нескольких глотков виски оказывается достаточно. В совокупи со стрессом и голодом голова начинает кружиться, тянет в сон.

На спину ложатся ладони, они пробираются под футболку, и рядом со мной прогибается матрас. Клэр опускается, обвивая руками мою талию. Но скинуть их нет сил. Все их истратил на самоконтроль, чтобы раньше времени не раскрыть карты. Чёрт! Раньше всё было проще, но теперь приходится думать не только о себе, и это чертовски бесит. Но изменить ничего не могу.

— Давай я тебя раздену, — шёпот действует на меня, как холодный душ.

Перекатываюсь на спину, отталкивая девушку. Она падает с кровати, издавая оглушительный писк, и вскакивает на ноги.

— Рехнулся, Ньюман? Я тебе предлагаю себя, а ты воротишь нос! Заразился бешенством от своей шавки?

— Если я сейчас открою глаза, и ты будешь тут, тебе конец! И совет: завтра тоже не появляйся в колледже! Вырву язык, рычу, а внутри извергается вулкан, опаляющий каждую клетку. Скажи всем, что вечеринка закончилась. Пусть уходят.