Мое проклятие. Право на счастье

Я не спала — скорее, дремала, и безликие призраки, скользя на грани яви и сна, дарили мне неясные, странные картины. В этот раз не было одного четкого видения. Рваные лоскутья чужих воспоминаний, смутные образы возникали и тут же пропадали, чтобы смениться другими, такими же обманчивыми и тревожными. Кто-то куда-то бежал, смеялся, гневался, объяснял, настаивал на своем. Как будто мне стремились поскорее продемонстрировать то, что я еще не успела увидеть, узнать. Показать нечто очень важное.

— Нэтта, ты где? — прорезался сквозь мешанину невнятных приглушенных звуков знакомый возбужденно-ликующий голос. — Нэталина?

Тени мгновенно отхлынули, и я поняла, что стою у окна в той самой комнате, где недавно заснула.

— Здесь, — крикнула, шагнув навстречу вбегающей в двери подруге. — Как все прошло, Оделфри? — Вопрос и имя вырвались сами собой, помимо моей воли. И следующая фраза тоже: — Кто получил Амулет вместо бедняжки Сольны, да помогут ей стихии удачно пройти круг перерождения? Что ты так таинственно улыбаешься? Одна из наших подруг, да?

— Я! — Одри подскочила ко мне, схватила за руки, закружила в диком победном танце. — Я, Нэтта, представляешь? В храме собралось столько достойных сестер, глупо было даже надеяться, но Великая выбрала именно меня. Провела Тропой Сомнений и объявила Нареченной Дня! До сих пор не могу опомниться.

Глаза женщины восторженно сверкали, губы дрожали, она говорила и говорила, захлебываясь словами:

— Помнишь, как мы с тобой в школе вечерами мечтали, что однажды богиня нас заметит и выделит среди других? А потом, когда выросли, потешались над своими наивными надеждами? Но все именно так и случилось. Сначала ты… Теперь я… Нэталина, наместница Сэйти Аэрэ и Оделфри, наместница Эрто Аэрэ… Звучит, как музыка, правда? — она счастливо засмеялась. — Ну что молчишь, Нэтка? Не рада за меня?

— Конечно, рада, — отозвалась поспешно. — Ты станешь самой лучшей Нареченной.

— Мы… Мы обе станем. Ты очень сильная, а я старательная. Мы дружим с детства, доверяем друг другу и умеем работать в паре. Уверена, вместе нам удастся остановить это бессмысленное, жестокое кровопролитие и заставить этих безумцев отступить.

Не успела ничего сказать, комната уже растворялась в зыбком, дрожащем мареве.

И снова мимо проносились причудливые бесплотные фантомы — выплывали из белесой мути и тут же разлетались на мелкие осколки. Постепенно все затянулось алой пеленой. Заструились, охватывая меня со всех сторон, бесчисленные багровые ручейки. Словно я стояла по колено… нет, уже по грудь в воде, в которую щедро плеснули красной краской. Сердце сжалось от дурного предчувствия.

— Как ты могла? Предательница! — гневный вопль разорвал тяжелый вязкий туман, и видения покорно отступили.

Это место я узнала сразу же. Ступени… Безмолвная темная статуя… Прямоугольная площадка, сжатая, как тисками, отвесными скалами. За прошедшие века здесь почти ничего не изменилось. Разве что снега не было. Порывы легкого теплого ветра трепали волосы, пропитывая их, тело, одежду сильным запахом гари и неприятным, тошнотворно-сладковатым ароматом, от которого в горле немедленно образовался комок. Я невольно поежилась, инстинктивно обнимая себя за плечи, хоть холода и не чувствовала.

— Что, нравится?! — Еще один выкрик. Хриплый злой.

Повернула голову и увидела Одри.

— Любуйся. Это твоих рук дело, гадина! — яростно выплевывала бьющаяся в руках двух здоровенных мужиков растерзанная женщина.

Я опустила глаза и с ужасом уставилась на залитую кровью, заваленную бездыханными телами землю. Взгляд зацепился за знакомую фигуру. Грязные русые волосы, искаженное предсмертной мукой, совсем недавно такое прекрасное лицо, и огромная зияющая рана в правом боку.

Джердоро…

Меня замутило.

— Ты обещала не рисковать его жизнью и обманула, — Оделфри безвольно обмякла, будто из нее выпустили весь воздух. — Всех обманула. Предала богиню, обрекла на гибель сестер, позволила уничтожить собственный круг. Ради чего? Чтобы заслужить любовь того, кто просто воспользовался тобою? Дура! — запрокинув голову подруга вдруг расхохоталась. И я содрогнулась, услышав эти каркающие, сдавленные звуки.

— Заткните ее! — раздался за моей спиной спокойный холодный голос.

Хлесткая пощечина… еще одна — и женщина надрывно закашлялась.

Откуда-то-то сзади вынырнул высокий широкоплечий мужчина. Небрежно отодвинул меня в сторону и быстро прошел мимо, задев полой длинного плаща. На плече, отражая солнечные лучи, блеснула знакомая круглая фибула с огромным оскалившим пасть борэшем.

— Где твой Амулет, жрица? — бросил он, подойдя к Одри.