Мое проклятие. Право на счастье

Хотелось сползти вниз, сесть на пол и ни о чем не думать. А еще, отчаянно хотелось к Саварду. Утонуть в его объятиях, слушая звук неровного дыхания. Раствориться в восхищенном жадном взгляде, забыть обо всех заботах. Навсегда.

Но я не могла себе позволить ни отдохнуть, ни просто расслабиться. А уж тем более — показать, что устала. Только не сейчас. Я добралась до храма, но самое главное ждало впереди — тяжелая, непростая беседа с хозяйкой Сэйти Аэрэ, в которой, судя по всему, определится моя судьба и дальнейшая жизнь.

С трудом отлепилась от постамента, выпрямилась, расправила плечи, и тут же почувствовала волну сдержанного одобрения, пришедшую со стороны кристалла.

Я не представляла, как надо обращаться к богине, как вообще разговаривать с этой сверхъестественной сущностью, поэтому просто сделала шаг вперед и учтиво склонила голову в ответ на приветствие. Глаза Проклятой по-прежнему были закрыты. На лице не дрогнул ни один мускул. Оно оставалось все таким же отстраненно-спокойным, словно высеченным из удивительного в своем совершенстве камня. Но я не сомневалась — она все видит, слышит и замечает.

— Вы назвали меня последней додолой. — Голос предательски дрогнул, выдавая внутреннее смятение. Судорожно сглотнула и продолжила более уверенно; — Насколько я помню, ею считала себя Наталья Влад… Нэталина. При чем здесь я?

Молчание…

Хорошо, попробуем по-другому.

— Десять лет назад вы спасли наиду Игерда Крэаза и велели привести в храм одаренную из ее рода. Для чего?

Молчание…

— По словам Кариффы, помощь родственницы требуется для проведения ритуала посвящения в жрицы, но сомневаюсь, что именно это — ваша истинная цель.

Запнулась, поняв, что начинаю терять терпение, и мои слова прозвучали если и не грубо, то недостаточно почтительно. Неизвестно, как расценит подобную несдержанность богиня.

Смешок… В напряженной тишине, царившей в храме, я отчетливо уловила короткий довольный смешок.

— Умная девочка. Сразу догадалась?

— Почти, — улыбнулась вежливо. Подождала несколько секунд, но Проклятая, обронив пару фраз, снова замолчала. — Я не Кателлина, и если вы полагали, что придет она…

— Нет, — прервали меня, даже не дослушав. — Настоящей Кателлине здесь нечего делать. Мне нужна ты, Екатерина Уварова.

— Зачем? — уточнила глухо. Ну вот, кажется, я опять нервничаю. Резко выдохнула и произнесла уже спокойнее: — Чего вы от меня хотите?

— Произнеси мое имя!

— Что? — переспросила недоверчиво.

Я подсознательно готовилась к любой неприятности, самому неожиданному требованию. Вот сейчас меня, как полагается в таком случае, призовут спасти мир. Потребуют пожертвовать жизнью «во имя и для». Ну, или хотя бы предложат отдать мою особо ценную кровь — всю, до последней капли. Но эта просьба оказалась совершенно неожиданной.

— Как меня зовут? — голос богини, потеряв мягкую вкрадчивость, стал громче. Теперь в нем звенело нескрываемое напряжение. — Говори же!

— Сва… Великая Сва, — Мой ответ взлетел к высокому куполу и эхом разбился о стены.

Сва… Сва… Сва…

— Мать Времени и Вечности, — закончила я, и по залу пронесся облегченный вздох:

— Да…

Хрустальный саркофаг засветился изнутри, заиграл гранями. Ресницы Проклятой дрогнули, и она медленно открыла глаза. Огромные, сияющие, они постоянно меняли свой цвет и, казалось, видели меня, насквозь. Все мысли, желания, чувства, стремления — откровенные и самые потаенные, те, в которых я боялась признаться даже себе. Не выдержала и неловко потупилась.

— Боги бессмертны, дитя, — от настойчивого тягучего шепота по коже пробежал холодок. — Но они теряют силу и угасают, если их имена перестают звучать под небом созданного ими мира. А когда в них перестают верить, когда погибает последний хранитель истинного имени — где бы он ни находился — приходит срок исчезнуть и богу. Тебе это известно? — Не поднимая взгляда, отрицательно качнула головой. — Конечно нет. А вот саэры прекрасно все знали. И сделали так, чтобы жрицы, которые успели спастись, никогда больше не ступили на землю Эргора — умерли бы вдали отсюда и унесли с собой опасную тайну. Они перекрыли все пути, но я все равно продолжала надеяться и ждать… терпеливо ждать ту, что вернет мне имя. Единственную оставшуюся хранительницу. Тебя.

— Почему единственную? А Нэталина?

— Ей путь в этот мир закрыт, — обрушилось на меня гневное. — Навсегда.

— Хорошо, — примиряюще вскинула руки. — Но вы разговаривали с Кариффой. Разве нельзя было ей обо всем рассказать?

— Боги не люди, — в глубоком голосе плеснулась насмешливая грусть. — Они не представляются при встрече. К ним взывают — они приходят. Величают — они обретают силу и мощь. Забывают — и боги растворяются в небытие.

Мда… Как все непросто, однако.

— Вы добились своего, Великая, я здесь. И готова сообщить Вольпену, Теомеру, Кариффе… всем, кому смогу, что Проклятая — на самом деле Сва. Это все, что от меня требуется?

— Нет. — Я по-прежнему не видела лица богини, но мне показалось, что она улыбается.

— Чего же вы от меня хотите?

— А ты? Чего ты сама желаешь, Катя?

— Я? — выдавила ошеломленно.