Мое советское детство

Лешка блондин. Лешка два года не приезжал в Кунгур, лето проводил у бабушки в Полетаево. Предатель. А тут вдруг приезжает к нам в гости дядя Слава Мальгин, друг моего отца и отец Лешки, и говорит, что тот в городе. "Ты чего, Дима, к нам совсем не заходишь?" Ну я офигел немножко от такого поворота, отложил "Графиню де Монсоро", которую перечитывал не знаю в который раз, собрался и поехал. Три остановки от РМЗ, частные дома на горе. Деревянный забор, синие наличники. Встречает меня Лешка, загорелый, вытянувшийся. Пожали руки и пошли на кухню, чай пить. С малиновым вареньем.– Поехали в город, – сказал Лешка, прихлебывая из блюдца.

– В кино, что ли?

– С девчонками знакомиться.

Вот так сразу. Что, даже чаю не попьем?

– Уважаю я это дело, – продолжал Лешка. – А ты как? Варенье бери.

– Да уж не впервой, – я хладнокровно пожал плечами. А внутри все задрожало, затем скрутилось в тугой узел. Я отодвинул недопитый чай, решительно облизал ложечку и положил на блюдце. – Поехали, чего время терять.

Вообще, я не был в себе уверен. Конечно, где-то внутри я давно знал, что когда-нибудь у меня будет много женщин, красавицы, одна другой лучше, я буду разбивать сердца потоком, единым небрежным взглядом и суровым шрамом через все лицо, пока не встречу свою единственную любовь, возможно, трагическую. И тогда уж полыхнет так, что из космоса будет видно. Так будет, но не уверен, что этот день – сейчас. Другими словами, в тот момент мне было до смерти страшно.

– А куда поедем? – говорю. – В кинотеатр?

– Не-а, в кино уже надо со своей девчонкой приходить. В Гостинку.

Гостиный двор – это наследие загнивающего царского режима. Кунгур когда-то был большим купеческим городом. Огромное круглое здание в два этажа, все из древнего красного кирпича, внутри кольца – склады, а по периметру идут галереи, из которых двери уходят в крошечные магазинчики. Царский торговый центр, ага.

– Там магазинов полно, – пояснил Лешка. – Девчонки любят магазины.

– Логично.

Мы собрались, вышли на остановку и поехали на автобусе. Оранжевый "сарайка" полз в гору медленно, но упрямо, переваливаясь и дребезжа. Мы висели на поручне. По пути Лешка объяснял мне, что магазины – идеальное место для знакомства. Девчонки при виде того, что можно купить или надеть, побрякушек, нарядов, какой-нибудь помады, становятся беззащитные. Бери их голыми руками. Если на улице тебя скорее всего отошьют, то в магазине другое дело. Могут и не отшить. Я кивал, словно мне это было давно известно.

Автобус додребезжал до Гостинки, двери с грохотом распахнулись. Мы приехали. Мы с Лешкой стояли на остановке и смотрели на здание Гостинки – оно было через дорогу. Пришло время настоящей мужской охоты.

Мы перебежали на ту сторону и вошли в магазин на первом этаже. Он был самый большой. Народу!

Тогда это еще был советский магазин – с этими стеклянными витринами, в которых лежали одинокие вещи.

Сначала мы просто бродили, а потом Лешка сказал, что надо не просто ходить, а с целью. Смотри, где самые симпатичные девчонки. И мы начали бродить с целью.

И через некоторое время я вошел во вкус.

– Вот эта как тебе? – говорил я Лешке. Мимо шла "баская девчонка" – с одной из чудовищных причесок 90х, а ля фильм "Деловая женщина". В мини-юбке и в цветных фиолетовых чулках.

– Нет.

– А эта? Смотри, красивая.

Лешка посмотрел и покачал головой.

– Она одна. А нам нужно две.

Это был чисто пацанский подход. Все честно. Я кивнул. Сам погибай, а товарищу бабу найди.

– Вот эти! – Лешка остановился. – Смотри!

Я посмотрел. Сердце билось так, словно я попал в засаду миньонов. И я де Бюсси в том роковом бою – один против четырех. Перед глазами туман, а рукоять шпаги скользит в мокрой от крови ладони…

– Хороши! – сказал Лешка. – Скажи, клевые?

– Ага.

Девчонок было две. Сестры или подружки. В простых ситцевых платьях. Милые и красивые. Загорелые длинные ноги в белых босоножках.

– Они не одни, – сказал я.

Лешка присмотрелся.

– Вот черт.

Девушке сопровождала объемная женщина с огромной сумкой. В романтической музыкальной комедии ее бы назвали дуэньей, и она была бы комической сварливой старухой. Желательно, конечно, глухой. Но нам не повезло.

– Все равно, – сказал Лешка. – Начинаем?

– Чего начинаем?

Друг оттащил меня в сторону.

– Смотри. Вот ты как будешь знакомиться?

Я похлопал глазами. Хороший вопрос.

– Э… подойду и скажу: привет, давай познакомимся. Тебя как зовут?

Звучало глупо. Лешка насмешливо хмурил светлые брови.

– Чо-то у вас как-то по-старинке знакомятся, – сказал он. – Ты бы еще ручку ей поцеловал.

– А у вас чо ли, по-другому?! – обиделся я.

– Спрашиваешь!

Он рассказал мне, как это делается у них в Полетаево. Я слушал с некоторой ревностью. Мой друг стал не совсем мой друг, а полетаевский. Сначала, говорил Лешка, нужно привлечь внимание. Будем ходить за ними и смотреть. Вот так. Они оглянутся, а мы – опа. Главное, чтобы они поняли, что мы не просто так ходим.

И мы начали ходить и смотреть. С отчетливым намеком. Чтобы они поняли.