Мое советское детство

Но в крови горячечной

Подымались мы,

Но глаза незрячие

Открывали мы.

Есть разные варианты исполнения этих стихов на разную музыку (от Эдуарда Хиля "Оратория памяти 1-й Конной" до Градского на музыку Пахмутовой), но мне больше всего нравится вот такой вариант.

Юная Галина Польских в фильме "Дикая собака Динго, Или Повесть о первой любви". Кажется, о молодости тут сказано все.

Не погибла молодость,

Молодость жива!

На этом на сегодня все, думаю. Спасибо, что читаете. "Ну, ребята, всего хорошего" (с).

109. Самые главные книги

За свою жизнь я прочитал несколько тысяч книг, а некоторые еще и перечитал несколько раз. Когда-то я вел читательский дневник – таблицу, в которую вносил названия всех прочитанных книг и свою оценку. Этот файл, увы, утерян. И большинство книг оттуда я даже не помню. Например, я умудрился забыть, что читал когда-то "Страну багровых туч" и "Стажеров" Стругацких. И "Птицу капитана Росса" Куваева (Стажеров и Птицу еще и перечитывал несколько раз, потому что после недавнего прочтения сразу вспомнил и сами книги и любимые моменты из них).

Но, вообще, главные для себя книги я прочитал в детстве. И вот их я как раз прекрасно помню. Я уже рассказывал про "Одиссею капитана Блада", "Скарамуша", "Как закалялась сталь", "Огни на курганах". Расскажу еще о нескольких.

1. «Спартак», Рафаэлло Джованьоли.

История восставшего раба, полководца, побеждавшего лучшую на тот момент армию мира.

Я обнаружил эту книгу в городской библиотеке, на одной из нижних полок, где традиционно царил хаос. Там складывали журналы и книги, которые вытащили с полок и не вернули на место школьники, вроде меня (я возвращал, кстати). Там же горками высились не разобранные пока книги, которые кто-то только что вернул – и библиотекарь перенесла их сюда, чтобы разобрать по местам позже. Именно поэтому я охотился на эти стопки. Там могли быть сокровища, которые всегда оказывались на руках. В одной из таких пирамид я нашел книгу с темной обложкой, с бордовым силуэтом человека, поднявшего над головой факел. «Спартак», было написано на обложке. И автор Рафаэлло Джованьоли.

Это достаточно традиционный роман – для своего времени и романтической традиции. Но тем он и хорош. Каждый раз, перечитывая «Спартака», я в глубине души надеюсь, что в этот раз войско рабов не разделится по глупости и недопониманию, и их не разобьют. И пираты не предадут Спартака и корабли придут вовремя. И в последнем сражении восставшие рабы все-таки сумеют одолеть проклятых римлян…

Возможно, во мне говорит сейчас память детства. Я давно не перечитывал эту книгу. Но прочитать ее точно стоило.

«Живи долго, Спартак».

2. «Час Быка», Иван Ефремов.

Эту книгу мне подарили родители на день рождения. Я тогда учился в классе седьмом или восьмом. До этого момента я перечитал всего Ефремова, что смог найти. «Туманность Андромеды», «Звездные корабли», «На краю Ойкумены», «Лезвие бритвы», сборник рассказов. Любимой у меня была книга «Таис Афинская». Прекрасная античность. А тут новая книга из мира будущего, где звездные корабли и люди с имена жесткими, как атеистическое устройство мироздания, и гармонично-звучными, как торжественный религиозный гимн. Вот это будет приключение, предвкушал я.

И как же я ошибся!

Эта книга не была легкой. Совсем. Никаких «Туманностей». Отравленный мир Торманса, планеты мучений, встречал звездных гостей из коммунистического будущего – и совсем не ласково, наоборот.

Я прочитал несколько глав. И забросил книгу. Мне было скучно и непонятно. Через несколько месяцев снова увидел ее и снова начал читать. Это был очередной фальстарт.

И так бы и шло. Были другие книги, которые я читал и перечитывал. Пока однажды, от нечего делать, я не открыл «Час Быка» на середине. И прочитал несколько страниц – и читал уже, не отрываясь, до финала. А потом перевернул последнюю страницу, потрясенный. И начал читать с первой страницы. Заново.

И книга поглотила меня.

Столкновение жестокого, серого, замкнутого, косного, уродливого, закомплексованного мира Торманса с раскованными и свободными, творческими и образованными, красивыми и сексуальными землянами – это было нечто. В лице земных женщин в мир планеты мучений, в это тяжкое, умирающее от болезней средневековье пришла идеальная античность – с ее свободой и красотой. С ее гимном телу и разуму.

Я до сих пор могу цитировать оттуда стихи, поразившие меня тогда.

«Земля, оставь шутить со мною, одежды нищенские сбрось…» Гумилева, кажется, тогда не печатали? «…а стань, как ты и есть, звездою, огнем пронизанной насквозь». До мурашек. В книге именно эти стихи были без указания автора.

«Хмельная и влюбленная, зарей озарена… В шелках полурасстегнутых и с чашею вина… Хмельной задор в глазах ее, тоска в изгибе губ…» И танцующая, подняв руки над головой, под звуки древнего иранского гимна, как язык темного пламени, прекрасная Фай Родис.