Мое темное желание (ЛП)

Наши глаза встретились. Я не могла смотреть на этого мужчину так, чтобы в моем теле не звучали гневные нотки песни в стиле хэви-метал.

Находиться в постоянной вынужденной близости с ним было бы проблематично. Мое тело было слишком горячим рядом с этим человеком.

— Так вот откуда ты узнала о вечеринке? — Он откинул голову назад, позволив моему лезвию провести по изгибу его лба и носа. Адреналин забурлил в моих венах. Он играл с огнем. — Я вскользь упомянул об этом во время одного из наших сеансов.

Я ничего не ответила.

Как обычно, он уже все понял.

Он окинул меня критическим взглядом.

— Ты действительно не одна из них, не так ли?

— Одна из кого?

— Их. Людей. Обычных. Простых. Тупых.

Я ничего не сказала.

— Боже, Боже. Мне будет так весело с тобой. — На его губах появилась медленная улыбка. Такая слабая. Он был невероятно скуп на счастье. — Моя собственная блестящая игрушка. Чтобы наслаждаться. Издеваться. Сломать.

Я осознала всю тяжесть своей ошибки.

Я просчиталась.

Свернула не туда.

Мне не следовало соглашаться работать на него. Нарочно подставлять себя под его удар.

К своему ужасу, я сделала то самое, в чем когда-то обвиняла его. Я бросила игру. Отступила к шкафчикам, чтобы зализать раны и перегруппироваться.

Его мрачная усмешка последовала за мной, когда я исчезла, скрывшись в тени коридора, оставив его на трассе наслаждаться победой.

Закари Сан не стал подниматься.

Он знал, что уже находится на вершине.

13

ЗАК

Олли:

Сегодня после позднего завтрака видел, как родители Зака ходили за покупками для его невесты.

Зак Сан:

Повторяю в последний раз: моя тетя — не мои родители.

Олли:

Она вырастила тебя, ты вечно стыдишься ее, а она говорит самые отвратительные вещи.

Для всех намерений и целей эта женщина — твой родитель.

Ромео Коста:

Не могу поверить, что говорю это, но я согласен с Оливером.

Ромео Коста:

Любой, кто так тебя наебывает, — родитель.

Ромео Коста:

А теперь определись с выбором невесты.

Олли:

Рад, что вы спросили.

Олли:

Они буквально подходили к невинным женщинам, спрашивали у них дату рождения и список наследственных заболеваний.

Олли:

Твоя Айи даже указала на одну из них и сказала вслух: "Эта слишком мала, чтобы носить детей размером с Солнце".

Зак Сан:

[отступает в куст GIF].

Ромео Коста:

НА УЛИЦЕ?

Олли:

Нет, ты некультурная свинья.

В Hermes.

Ромео Коста:

А говорят, у любви нет цены.

Олли:

Какой бы ни была цена, Зак скажет, что она завышена, и откажется платить.

Зак Сан:

Это неловко.

Ромео Коста:

Не так неловко, как увеличение твоего члена в суде в рамках ожесточенного процесса об опеке между твоей бывшей любовницей и вице-президентом.

Олли:

Я бы не стал так далеко заходить, чтобы назвать это позором.

Олли:

Может быть, легким неудобством?

Ромео Коста:

Господи, Олли.

Ромео Коста:

Люди сделали футболки с отпечатком твоего члена на них и сленгом Я ЗА НЕГО ГОЛОСУЮ.

Олли:

Я нахожу это довольно лестным.

Олли:

И хочу вам сказать, что фотография моего члена была наименее оскорбительной из всего, что вышло из политики за последнее десятилетие.

Олли:

Единственный минус — теперь люди хотят сфотографироваться с ним, потому что он знаменит.

Ромео Коста:

Так это минус?

Ромео Коста:

Ты сделал достаточно секс-кассет, чтобы открыть свой собственный Pornhub.

Олли ВиБи:

Это не проститутки, которые просят фотографии. Просто случайные прохожие на улице.

Олли:

И, судя по всему, любезно согласиться с ними считается "непристойным обнажением".

Зак Сан:

Это все объясняет.

Олли:

Что объясняет?

Зак Сан:

Никто не дает бабнику так, как бабник.

Олли:

А. Бабники. Последнее великое поколение. Похотливые, опытные и не умеющие работать с камерой iPhone.

Олли:

В любом случае, вернемся к страданиям Зака.

Олли:

Чувствуешь, как воротник с меховой подкладкой затягивается на твоей шее, сынок?

Ромео Коста:

Брак — это не наказание.

Олли:

Я бы буквально выбрал электрический стул.

Ромео Коста:

[Эмодзи с закатыванием глаз].

Олли:

В любое время.

14

ЗАК

В первый день работы Фэрроу я решил не покидать свой кабинет.

Во-первых, и это самое главное, мне нужно было работать.

Работа приносила комфорт и радость. Торговля акциями. Захват компании силой. Переваривание их в свои собственные.

Все те черты, которые делали меня неприступным и странным человеком — отсутствие внимания, желания и сочувствия, — в мире бизнеса были плюсом.

Не имело значения, что я уже сколотил оскорбительное состояние. Делать деньги было моим любимым видом спорта. Биржи — моя арена. А каждое существо с пульсом — мой противник.

Я сидел на своем позолоченном троне на Дороге Темного Принца.

Непобедимый чемпион.

Во-вторых, что менее важно (но тем не менее важно), Фэрроу требовалось время, чтобы освоиться в поместье.

Ознакомиться с поместьем, которое я называл домом. Побродить по территории, исследовать каждый уголок и устроиться поудобнее.

Я читал ее как открытую книгу и решил приспособиться.

Не потому, что меня волновало, приживется ли она здесь, а потому, что эта женщина была ходячей, говорящей головной болью, от которой нет лекарства.

Только после того как она успокоится, я смогу спокойно осуществить свой план.