Мое условие судьбе

Они не шевельнулись. Александр сдернул плед с дивана, завернул руку и выбил стекло в широком окне. Выпрыгнул и легко нашел кусты, курятник, а рядом… Что это? Светлана стояла на четвереньках на куче навоза, а Дина – Дина! – била острыми каблуками своих сапожек ее по рукам и ногам. Рядом лежали какие-то тряпки.

– Саша, быстрее! – закричала Дина. – У этой гестаповки очень сильные руки. Хорошо, что удалось ее столкнуть сюда.

Александр рванулся к Дине, но она быстро проговорила:

– Нет, я ее удержу. Возьми… это лежит ребенок. И срочно звони в полицию.

Александр поднял постанывающий сверток в грязной тряпке, первым делом набрал Кольцова:

– Сережа, пиши адрес. Подними сюда всех, кого можешь. И полицию, и бандитов, да хоть всю тюрьму… Тут такое… Главное, быстро.

В это время Светлана истошно завопила:

– Толя! Бегом сюда! Они на меня напали!

По дорожке к ним медленно, не очень уверенно шел крупный мужик в камуфляже. Александр полез в карман за электрошокером – это единственное, что он носил для самообороны. Ребенка прижал левой рукой к груди. Но мужик, рассмотрев сцену, быстро побежал к воротам. Раздался звук включенного мотора. Сбежал подельник. Александр снял свой шелковый шарф и сказал:

– Дина, возьми ты ребенка. Я свяжу этой руки. Сильные, говоришь?

Он опрокинул Светлану на спину и скрутил ее руки. Повернулся к Дине:

– Боже, Дина, у тебя такие глаза… Что там?

– У меня в глазах ад. Там концлагерь. Дети прикручены к деревянным нарам. Одна девочка привязана к столбу. Она мертвая, Саша. И эта малышка… Я вытащила у нее изо рта кляп. Ротик разорван.

Александр в несколько прыжков преодолел расстояние до сарая за курятником. Щеколда от двери валялась на земле. Дина ее сорвала! То, что он увидел… Он вернулся.

– Дина, неси ребенка в дом. Ему же холодно. Он мокрый, он может простудиться. Сделай что-нибудь. Заверни, дай теплой воды. Там две девочки, пусть ждут. Сюда едут.

Когда Дина побежала к дому, Александр поднял Светлану. Он впервые в жизни бил женщину по лицу. Так сильно и жестоко, как никогда не ударил бы в драке мужчину.

Глава 16

С утра Слава и Василий Кондратьев были на кладбище, где Алексей Чибиряк хоронил сестру. Кроме него и рабочих, над вырытой могилой стояла еще только одна, очень старая женщина. Она плакала и гладила руки Раисы в открытом еще гробу. Все закончилось быстро. Слава пожал руку Алексею, сказал слова соболезнования. Василий подошел к старухе:

– Лидия Петровна, давайте я вас отвезу.

Женщина взглянула на него благодарно:

– Ой, спасибо. Мне трудно добираться, правда. Вы, наверное, знакомый Алексея?

– Ну да. Меня зовут Василий.

Алексей пошел в контору оформлять документы на памятник. Слава шел медленно, чтобы не обгонять Василия, который поддерживал под руку Лидию Петровну. Под ноги сползала скользкая грязь: так выглядит весна на кладбищах. На бедных кладбищах.

– Понимаешь, Васечка, – продолжала плакать Лидия Петровна. – Я их обоих в эти вот ладони приняла. Двойня, ночь, выходной. Один врач, одна сестра. Они помогали матери, а я руки ковшиком внизу держала, чтобы ребенок не выскользнул… Такие удачные дети получились. Я как-то сразу запала. И мать вроде была нормальная. И вдруг заведующая говорит, что она написала отказ и ушла… Вот с тех пор, наверное, и плачу. Что я могла? Уже тогда был пенсионный возраст, родственников нет… Пока они были в роддоме, смотрела, чтобы кормили вовремя. Просилась посидеть рядом. Давали поносить. А потом повезли по детским домам да приютам. Спасибо, что не разлучили. Сначала дом малютки, потом дошкольный детский дом, потом школьный… Они молодцы такие были. Алеша честно и храбро служил, ордена есть. Рая бралась за любую работу. Свои домишки сумели купить. Я, конечно, помогала всем, чем могла. И вдруг… Что ж это за изверг такой, Вася, с Раечкой это сделал? Раечку не узнать… Ты не слышал?

– Ну, так, в общих чертах. Я, Лидия Петровна, все вам дома расскажу. Чаю, надеюсь, дадите? Холодно тут как-то.

– Конечно, я прямо не знаю, как тебя благодарить. У меня и наливочка есть вишневая. Помянем мою девочку… Алеше сегодня не до меня. Ему вообще в последние годы не до меня. Пьет. Плохо с ним поступили.

Вася посадил Лидию Петровну в машину, они уехали. Земцов сел в свою машину и поехал в отделение.

У кабинета столкнулся с Масленниковым.

– Приветствую вас, Александр Васильевич, – сказал Слава. – А я боялся, что вам придется ждать.

– Нет. Совпали. Я, как всегда, с предварительной информацией, акт будет потом. Надо очень подумать, как написать.

– Неужели Василевский вменяем?

– И диагноза нет в помине, и все показания в твоих протоколах – ложные. На самом деле – это просто чистое вхождение в образ, такой глубокий анализ придуманных мотивов, что не подкопаешься. Если нет других источников информации.