«Мое утраченное счастье…». Воспоминания, дневники

Эта дата, 3 января, для меня любопытна в том отношении, что мое неудачное путешествие к ним имело место 4 января утром; значит, я попал бы совершенно некстати в самый горячий момент.

Сейчас же после отъезда Николая Лаврентьевича дамы принялись хлопотать. Так как первая жена Николая Лаврентьевича была англичанка — племянница Черчилля, Софья Николаевна имеет английский паспорт; по-русски не говорит и не понимает. Она немедленно подняла на ноги свою влиятельную английскую родню и своих влиятельных французских друзей из правого лагеря. Последовало «вмешательство во французские внутренние дела», очень, по-видимому, удивившее французскую полицию.

Одно лицо (отнюдь не коммунист) явилось в «Prefectance»[1600] и вытребовало dossier Николая Лаврентьевича. Dossier, как и полагается в этом учреждении, — совершенно смехотворное:

1) он якобы добивался визы для въезда в Monte-Carlo, где у него должно было произойти свидание с советскими агентами; тут очень странно: префектуре неизвестно, что нормально живущий во Франции иностранец не нуждается ни в каких визах для въезда в Monte-Carlo; я много раз туда «въезжал» и не видел никогда и нигде никакого контроля паспортов;

2) его видели много раз входящим в неурочные часы через «потайную дверь» в советское консульство:[1601] это уже пахнет романом-фельетоном;

3) он устанавливал в лесу в Dampierre радио-отправитель, чтобы вступить в радиосношения с Москвой; это уже сверхроман: Николай Лаврентьевич, инвалид 74 лет, с трудом передвигающийся при помощи палки, отошедший от всяких дел, даже от своей любимой масонской ложи, и вдруг таскающий по лесу тяжелый радиоаппарат для непосредственных переговоров «с Москвой».

Смешно! Лицо, которое смотрело это dossier, вскипело и обещало поднять бучу. Нина Ивановна начала хлопотать в советском консульстве о визе для себя (ехать к мужу) и для падчерицы, которая хочет проехать к отцу и затем вернуться обратно в Париж. Ее и Софью Николаевну очень хорошо там приняли и обещали дать визы в самом скором времени. Не ограничиваясь этим, она предприняла другие шаги: обратилась к влиятельным масонам, и здесь выяснилась неожиданная вещь. Оказалось, что группа масонов 33 градуса, американской ориентации, принимает меры, чтобы отделаться от советских патриотов. Дело в том, что масоны 33 градуса обладали правом вето. Таким образом уже отделались от Игоря, от Товстолеса и сейчас от Голеевского…

Вечером — звонок. Пришла совершенно вне себя Ирина Михайловна Шашелева. Ты с ней в свое время встречалась. Муж ее был выслан еще летом и сейчас находится в Веймаре. Мы с ней очень долго разговаривали. Она на меня произвела впечатление умной и хорошей женщины и притом очень культурной. У нее в голове не прыгают зайцы, как у Нины Ивановны и Софьи Николаевны.[1602]

* * *

7 февраля 1952 г.

Приобрел новое издание диссертации Н. Н. Лузина «Интеграл и тригонометрический ряд»[1603] и из него узнал, что Николай Николаевич умер 28 февраля 1950 года. Когда-то мы с ним были очень близкими друзьями. Несколько раз наша дружба прерывалась и восстанавливалась. Несомненно, это был крупный ученый и мелкий человек. Мне уже приходилось на этих страницах говорить о нем и, вероятно, еще придется. И я буду всюду рассказывать всю правду, какова бы она ни была, тем более, что в его биографии, приложенной к книге и написанной Ниной Карловной Бари, делается совершенно недопустимая попытка приписать Николаю Николаевичу качества и деяния, которые ему совершенно не принадлежали. Нина Карловна — очень хороший человек, но влюбленность ее всегда доводила до глупости и иногда хуже.[1604]

* * *

8 февраля 1952 г.

После завтрака поехал в Studio 43, где должен был встретиться с Натальей Павловной Чернцовой. Я хотел ей показать прекрасный советский фильм «Дальневосточный экспресс».[1605] Ты видела его без меня в ноябре или декабре 1949 года, кажется, с Пренаном, и тебе фильм чрезвычайно понравился. Ты захотела, чтобы я также посмотрел его, и настаивала до тех пор, пока я не сдался… Он мне тоже очень понравился, как и его музыкальный спутник — «Хор и оркестр Красной Армии в Германии». На следующий же день мы говорили об этом столько хорошего с M-me Collet, что она соблазнилась и пошла смотреть с мужем и матерью, и им тоже оба фильма очень понравились.