Мое время — ночная пора

— Я хочу зайти на веб-сайты местных газет, издаваемых там, где произошли три якобы несчастных случая, и посмотреть, не было ли у прессы в то время каких-либо вопросов насчет этих смертей. Первая женщина — на машине упала с дороги в Потомак; вторую накрыла лавина в Сноуберде; третья разбилась на собственном самолете. Четвертой стала Элисон. И, наконец, я хочу прочесть, что писали касательно предполагаемого самоубийства пятой «сотрапезницы».

Он предвидел следующий вопрос Джой.

— Здесь у меня записаны их имена, а также место и время смерти каждой, — он протянул ей отпечатанный на машинке лист бумаги. — Можешь снять копию. Также я поищу в Интернете что-нибудь про Робби Брента — может пригодиться. Предупреждаю, Джой. Даже работая над этим вдвоем, мы потратим немало времени, прежде чем закончим.

Он поднялся и потянулся.

— А когда со всем этим разберемся, я позвоню вдове некоего доктора Коннорса и напрошусь к ней в гости. Он был доктором, пристроившим ребенка Джин Шеридан. Джин встречалась с миссис Коннорс, и у нее осталось ощущение, будто та скрывает какую-то информацию, нечто такое, что заставляет ее сильно нервничать. Может, я смогу ее разговорить.

— Сэм, я хорошо умею находить всякую всячину в Интернете, и наверняка делаю это в сто раз быстрее, чем ты. Давай я займусь изысканиями, а ты отправляйся в гости к жене доктора.

— Вдове доктора, — сказал Сэм и вскоре понял, почему посчитал нужным поправить Джой. Скорее всего, потому, что целый день его не покидали мысли о Кейт. Я не муж Кейт, думал он. Я вдовец. Та же разница, что между днем и ночью.

Если Джой и задело замечание, она не подала виду, когда брала со стола список.

— Посмотрим, что я смогу найти. До скорого.

Дороти Коннорс неохотно встретилась с Джин, и когда ей позвонил Сэм Диган, она стояла на своем, утверждая, что ничем не может ему помочь. Ему пришло в голову, что надо быть с ней пожестче, и, в конце концов, он сказал: «Миссис Коннорс, позвольте уж мне судить, можете вы или нет помочь расследованию. Мне нужно всего лишь пятнадцать минут вашего времени».

Волей-неволей она согласилась принять его у себя в три часа дня.

Когда он наводил на столе порядок, позвонил Тони Гомес, начальник полиции Корнуолла, его старый приятель.

— Сэм, знаешь этого малого, Джейка Перкинса? — спросил Тони.

Знаю ли я? — подумал Сэм, возведя очи горе.

— Я знаю его, Тони. Что с ним?

— Шлялся по городу, дома фотографировал, люди на него жаловались, думали, может, делает снимки, планируя ограбления.

— Забудь про это, — сказал Сэм. — Он безвредный. Он воображает себя репортером-ищейкой.

— Я бы не сказал, что просто воображает. Он сказал, что работает по делу исчезновения Лауры Уилкокс, являясь твоим спецассистентом. Можешь это подтвердить?

— Моим спецассистентом? Черт знает что! — Сэм рассмеялся. — В камеру его, — предложил он. — А потом нечаянно потеряй ключ. Пока, Тони, увидимся.

— Джин, у меня были достаточно веские причины, чтобы осведомиться у портье, получила ты факс или нет, — тихо сказал Марк, присоединившись к ней в буфете.

— Тогда, будь добр, просвети меня, — сказала она, соответственно понизив голос.

Официант усадил ее за тот же столик, за которым днем раньше они просидели несколько часов. Но сегодня теплота и ощущение растущей близости, которыми отличалась их предыдущая встреча, пропали. Вид у Марка был озабоченный, и Джин знала, что ему передаются подозрение и недоверие, охватившие ее.

Лили-Мередит в безопасности, скоро я увижу ее, думала она. Вот что важно, вот что должно меня волновать. Полученная в прошлом месяце по почте расческа, затем факсы с угрозами, роза на могиле Рида… Из-за всех этих происшествий она не находила себе места.

Я должна была получить тот факс вчера в полдень, вспомнила Джин, посмотрев на сидящего напротив Марка. Она чувствовала, что они присматриваются друг к другу, и сегодня видят друг друга в ином свете. Ей казалось, что Марку можно доверять. Вчера, когда она рассказывала о Лили, он проявлял столько сочувствия и понимания. Неужели он просто издевался надо мной?

На Марке был темно-зеленый спортивный костюм, и казалось, будто карие глаза Марка приобрели зеленоватый оттенок. И в них затаилась тревога.

— Джин, я — психиатр, — сказал он. — Моя работа — пытаться понять деятельность мозга. Бог знает, через какой ад тебе пришлось пройти и без моего вмешательства. По правде говоря, я надеюсь, что человек, высылавший тебе эти сообщения, будет продолжать это делать.

— Почему?

— Потому что это признак того, что он или она желают поддерживать связь. Сейчас с тобой связалась Лаура и ты убеждена, что она не причинит зла Лили. Именно поэтому она и связалась с тобой. Именно поэтому я и проверил вчера. Да, я забеспокоился, когда портье сказала, что ничего не пришло. Я волновался за безопасность Лили.

Он смотрел на нее, и его заботливое выражение сменилось изумлением.

— Джин, уж не думаешь ли ты, что это я высылал тебе факсы и знал, что вчерашний должен был прийти раньше? Ты на самом деле так считаешь?

Она промолчала.

Верю ли я ему? — колебалась Джин. Не знаю.

Официант стоял у стола.