Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

Под их натиском Алена не устояла, однако столкнулась с проблемой – после родов она немного поправилась, все вещи стали маловаты. Однако и это не могло стать препятствием для ее мужа – он сделал пару звонков, и через какое-то время приехала его секретарь Лиза с большим пакетом, из которого извлекла брючный костюм, идеально подошедший Алене. Дав подробные рекомендации Ларисе и Виктору, молодые родители обрели пару часов свободы и отправились в центр города в сопровождении телохранителя Игоря. Была суббота, день выдался удивительно для ноября теплый и сухой, в парке гуляли люди, многие семьями, кругом бегали детишки.

– Скоро и наши побегут, Аленка, – проговорил Григорий, обнимая жену. – А пойдем в ресторан?

– Гриш, мне же ничего нельзя, – улыбнулась Алена, прижимаясь к мужу, но он упрямо возразил:

– Закажем, что можно. Идем! – Он потянул ее за собой в сторону большого, недавно открывшегося ресторана европейской кухни. – Я тут был пару раз, кормят отлично, готовят быстро.

Сразу у двери к ним подскочил мэтр, услужливо проводил за столик у камина:

– Что желаете, Григорий Валерьевич?

– Яша, нам нужно быстро – дети дома маленькие, вот, вывез жену проветриться, – сказал Гришка, заглядывая в меню. – Так что давай на свой вкус, но чтобы можно было кормящей маме, – он подмигнул Алене, та улыбнулась.

– О, это мы пожалуйста! – кивнул мэтр. – Двадцать минут посидите, а сейчас пока напитки принесут.

Действительно, ровно через двадцать минут официант принес большие блюда с итальянской пастой, легкие салаты, а перед Григорием поставил тарелку с чем-то невообразимо красивым и умопомрачительно пахнущим.

– Что это? – спросил Гришка, оглядывая принесенное блюдо.

– «Пир Ивана Грозного», – ответил официант. – Подается только исключительным гостям.

– Лопну, – со вздохом констатировал Григорий, берясь за вилку и нож.

Они уже почти закончили ужин, разговаривали, потягивая сок, когда в зал вдруг вошел высокий, очень худой мужчина в сером плаще. Он осматривался по сторонам, словно кого-то искал, и, увидев сидящих за столом Алену и Григория, направился прямо к ним. Из-за соседнего столика поднялся Игорь, пошел наперерез, но мужчина вырвал из-под полы плаща пистолет с навинченным на него глушителем. Грачев моментально вскочил, сбросил на пол растерявшуюся Алену, сам упал сверху, прикрывая голову жены руками. Раздались выстрелы, крик, потом на мгновение все стихло, и через секунду крики усилились, в зале началась паника. Григорий поднялся на ноги, поднял Алену, отряхивая ее костюм. На полу, в пяти шагах от стола, лежал незнакомец с простреленной головой, а рядом, зажимая кровоточащее плечо, сидел Игорь. Возле него валялись оба пистолета.

– Вызовите врача, быстрее! – властно приказал Гришка, перекрыв своим криком гвалт возбужденной публики. – Игорек, ты как? – он склонился над побледневшим телохранителем, и тот пробормотал:

– Нормально, Григорий Валерьевич…

– Ну, потерпи, сейчас «Скорая» приедет. – Григорий подошел к незнакомцу, присел на корточки и начал осматривать карманы. Не найдя ничего интересного, поднялся, брезгливо отряхивая руки, обернулся к Алене, сидевшей около стола: – Ну, испугалась? Вот это погуляли мы с тобой, красотуля! – произнес он, подмигнув.

У Алены сдали нервы, и она расплакалась, уронив голову на скрещенные на столе руки. Григорий растерялся:

– Аленушка, ты чего? Все кончилось, родная. Все хорошо…

Именно в этот вечер Алена осознала, что и она, и ее дети в любой момент могут оказаться под прицелом, потому что Гришка ведет какую-то тайную жизнь, о которой не говорит ей ни слова. Это открытие испугало ее до невозможности, заставило на многое посмотреть совершенно другими глазами. Что стоили все эти побрякушки, мишура и блеск в сравнении с жизнью маленьких детей? В любой момент они могли стать мишенями, оказаться просто пешками в опасной Гришкиной игре. И Алена решилась поговорить с мужем. Она долго искала подходящий момент, чтобы начать разговор, и поздно ночью, когда Гришка сидел в кухне с сигаретой, села напротив и начала:

– Гриша… знаешь, я молчала обо всем, что происходит вокруг нас, пока мы с тобой были вдвоем, но теперь… Теперь я отвечаю не только за себя, но и за Ванечку с Павликом… я боюсь, Гриша. То, что произошло сегодня…

– А что произошло сегодня? – прервал ее Григорий, и его голос сделался чужим, жестким, глаза смотрели недобро.

– То есть… – смешалась Алена, не привыкшая к такому тону. – Но сегодня…

– Алена, запомни: никогда не обсуждай вещи, в которых не разбираешься! Я терпеть не могу, когда кто-то вмешивается в мои дела! Сегодня не произошло ничего особенного, а при моем образе жизни подобное вообще обыденность, ясно? – спросил Григорий, глядя ей в глаза.

– Ясно… – пробормотала Алена, вытирая непрошеные слезы.