Моему судье

Да еще Мирко Гуиди иной раз отрывался от монитора и высказывал свое мнение. Он тоже был серфистом, даже нет, типичным фанатом сноуборда: штаны на четыре размера больше, чем надо, майка, куда влезут двое таких, как он, и шерстяная бейсболка в любое время года. Почти что карикатура.

И все-таки по сравнению с работой, что ждала меня в моем кабинете, мне тут все было по вкусу.

Права Стелла, мы с Джулиано не могли подружиться, однако нас, как школьников за последней партой, сближало желание побездельничать, по крайней мере в эти часы.

А потом в один прекрасный день я пришел и понял: что-то изменилось.

В середине января, я говорю о январе прошлого года, мы закончили программу, и она работала идеально. Я, Марио, наши компьютерщики — все мы вложили в это дело душу, и результат, казалось мне, получился отличный — наша система защиты могла обеспечить секретность тысяч и тысяч связанных между собой трансакций. Что это за трансакции и чем они связаны, ни я, ни остальные так и не поняли, но с точки зрения информатики мы воздвигли настоящий монумент, и всего-то за восемь месяцев.

Теперь мы ждали только, чтобы заказчик принял работу и расплатился. Главное — расплатился, потому что деньги были для нас как кислород, необходимый, чтобы отдышаться после того, как нас едва не придушили банки.

Мы установили систему защиты на один из серверов, составлявших новую итальянскую сеть финансовой компании, и нам дали две недели, чтобы ее испытать.

24 января я отправился в «Караваджо», собираясь откупоривать шампанское.

Секретарша открыла мне без улыбки. Молодая девушка, красивая той красотой, что в двадцать пять уже исчезает — ее еще называют «обаянием юности». С самого начала мне понравилось, как она держится, — жизнерадостная, непринужденная, не придающая особого значения разнице в возрасте или служебном положении. Такое поведение вполне соответствовало царившей у них атмосфере. Я говорил себе, что когда лет через пять-шесть она утратит главное свое украшение — свежесть, у нее еще останется хороший характер, и этого уже будет достаточно. Как-то вечером мне случилось заговорить о ней со Стеллой, Стеллой Биффи, и той скрепя сердце тоже пришлось признать, что секретарша симпатичная. В тот день, однако, она казалась злой, но я подумал, что у нее должны начаться женские дела. Когда женщина злится без видимой причины, мы, мужчины, всегда с большой легкостью решаем: наверное, у нее месячные! Представляю, сколько раз так думали о вас, господин судья. Сколько раз, бывало, кто-нибудь именно так объяснял чувства, которые, напротив, шли у вас из сердца, ваше возмущение или вашу сознательность. Сколько раз, бывало, вас оскорбляла наша мужская поверхностность.

Как бы то ни было, в то утро не менструация и не возмущение сделали Элену такой официальной, но узнал я об этом только потом.

Я вошел в кабинет Джулиано. С его стола исчезли журналы, а с лица — маска бесшабашного малого, которую он носил все эти месяцы. Рядом с ним стоял отец, суровый по своему обыкновению.

Он-то и заговорил первым:

— Доктор Барберис, вы самоубийца или плохой профессионал?

— Простите, я не понял.

— Я хочу сказать, что если вы нарочно завалили многомесячную работу, вы самоубийца, а если сделали это по халатности, то просто никуда не годный программист.

— О чем вы?

Тут поднял голос Джулиано:

— В системе вирус. Это ты его занес?

Тон был инквизиторский, в нем не осталось ничего от товарища по парте, а ведь до вчерашнего дня дружелюбие било через край в каждом нашем разговоре.

— Конечно же нет.

— Тогда кто-то из ваших сотрудников.

— Но мы же проверяли, все работало!

— Пойдем покажу.

Он повел меня в другую комнату, где стояли компьютеры. Гуиди поднялся и дал нам сесть.

— Попробуй войти в систему как зарегистрированный пользователь.

На экране было белое поле и всего два окна с надписями «логин» и «пароль».

Я ввел свое учетное имя и пароль. На мониторе появилась главная страница: «Здравствуйте, синьор Лука Барберис, добро пожаловать в систему «Пиппо».

Мы назвали ее «Пиппо» по обычаю программистов — давать такое название любой тестовой программе, о настоящем имени потом подумает заказчик, для нас оно так и останется тайной.

— Работает, — сказал я Джулиано и его отцу, стоявшему рядом.

— Теперь выйди, снова войди и попытайся взломать систему.

Я нажал на «Разъединить» и потом попробовал опять войти, введя неверный пароль и имя.

— «Доступ воспрещен. Неверный логин или пароль».

— Все в порядке, разве нет?

— Попробуй еще.

Я опять ввел те же данные.

— «Доступ воспрещен. Неверный логин или пароль».

— Еще раз, — приказал старик.

— Это третья попытка несанкционированного доступа. Теперь, как просил заказчик, система подождет двадцать секунд и потом на двенадцать часов заблокирует доступ с этого терминала.

Не успел я договорить, как экран стал совершенно синим и в центре появилась белая надпись:

«Вы не являетесь зарегистрированным пользователем. Проверьте правильность логина или пароля и сделайте новую попытку не раньше чем через двенадцать часов».

Я снова обернулся к моим мучителям и спросил: