Мог ли Николай II не отречься 2 марта 1917 года?

"Алексеев чувствовал неловкость и смущение перед Государем. Его совесть тревожило упорное молчание Царя. Во время доклада о последних событиях в Петрограде он не выдержал и сказал ему: «Ваше Величество, я действовал в эти дни, руководствуясь моей любовью к Родине и желанием уберечь и оградить армию от развала. Россия тяжко больна; для ее спасения надо было идти на жертвы…» Государь пристально посмотрел на него и ничего не отвечал".( жирный шрифт мой – Б.Р.)

[Позднышев С. Д. Распни Его. Париж: 1952]:

Как видно, и М.В. Алексеев и В.И. Гурко говорят о жертве, принесённой Николаем Вторым ради спасения России (чтобы избежать раскола в армии и в обществе). Конечно, со стороны заговорщиков (особенно от Алексеева), такие слова выглядят очень сомнительно – но можно не сомневаться в их искренности. Им не было нужды писать или говорить о самопожертвовании царя после победы заговорщиков.

***

Испугались многие из свиты через неделю, 9 марта, в поезде из Могилева в Царское Село – когда узнали, что Николай Александрович едет в поезде «как бы арестованный» (по выражению Алексеева перед посадкой в поезд в Могилеве). И что накануне в Царском Селе Корниловым арестована Александра Федоровна и все, кто добровольно остался с ней в Александровском дворце.

Победившие заговорщики еще и 8 марта боялись Николая – они даже не посмели опубликовать в газетах его последний приказ по армии и флоту, который он огласил на прощании с войсками в Ставке [Соколов Н.А. Убийство царской семьи. – М., 1991]. Хотя этот Приказ призывал подчиниться Временному правительству, но победившие заговорщики боялись, что за его публикацией последует волна симпатий к Николаю. И у них были основания бояться этого. На прощании с войсками, по воспоминаниям очевидцев, атмосфера была такая, что, казалось, скажи Николай хоть слово против Временного правительства и заговорщиков, все в зале Ставки тут же встанут на его сторону, и начнется кровопролитие. Но он не сказал – потому, что не хотел раскола в армии и смуты в России.

Великий князь Александр Михайлович так описывает прощание Николая с чинами штаба:

"К одиннадцати часам зал переполнен: генералы, штаб– и обер-офицеры и лица свиты. Входит Ники, спокойный, сдержанный, с чем-то похожим на улыбку на губах. Он благодарит штаб и просит всех продолжать работу «с прежним усердием и жертвенностью». Он просит всех забыть вражду, служить верой и правдой России и вести нашу армию к победе. Потом он произносит свои прощальные слова короткими военными фразами, избегая патетических слов. Его скромность производит на присутствующих громадное впечатление. Мы кричим «ура», как никогда еще не кричали за последние двадцать три года. Старые генералы плачут. Еще мгновение – и кто-нибудь выступит вперед и станет молить Ники изменить принятое им решение. Но напрасно: самодержец всероссийский не берет своих слов обратно!"

["Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний". – М,, 2008]

А ведь Великий князь Александр Михайлович был среди всех великих князей первым либералом и главным критиком Николая II.

14 (27) марта 1917 года генерал Алексеев в записке Временному правительству обобщает реакцию фронтов и флотов на отречение: на Балтийском флоте «восторженно», на Северном фронте «сдержанно и спокойно», на Западном «спокойно, серьезно, многие с сожалением и огорчением», на Юго-Западном «спокойно, с сознанием важности переживаемого момента», на Румынском и Кавказском фронтах, и также на Черноморском флоте «тягостное впечатление, преклонение перед высоким патриотизмом и самопожертвованием государя, выразившемся в акте отречения».[Мультатули, Заключение к книге] .