Могикане Парижа

Недели две переносили они еще нехватку тех вещей, отсутствие которых сначала и не замечали, но которые, неизвестно почему, с каждым днем становились все необходимее.

Раз вечером они сделали список всего необходимого и решили, что на следующий день Камилл отправится в Париж и купит там или принесет из старой квартиры все, чего недоставало в Медоне.

Камилл возвращался раз десять, наконец уехал. Кармелита следила за ним глазами, пока он был виден. Камилл, со своей стороны, посылал ей бессчетные поцелуи и махал платком. Наконец он исчез за поворотом.

Камилл должен был сесть в первый попавшийся омнибус и часам к двум пополудни вернуться домой.

Мы не станем восхищаться любовью Камилла, мы уже достаточно откровенно не раз высказывались о характере креола, чтобы не иметь подозрений, но провидение уже слишком зло посмеялось над Камиллом.

Едва отошел он шагов на двести от Ба-Медона, как увидел вдали двух черных ослов, на которых сидели верхом две девушки в белых платьях.

XIII. Если обедать, то, конечно, в Париже

Заметив их, Камилл удвоил шаги и уже нагонял их, когда одна из них, случайно обернувшись, остановила своего осла и сделала знак своей подруге сделать то же самое. Камилл заметил это, еще ускорил шаги и через несколько секунд поравнялся с ними. Тогда одна из них встала на стремена, бросила поводья на шею ослу и, рискуя упасть, бросилась в объятия Камилла и крепко поцеловала его.

– О Шант-Лиля, княгиня де Ванвр! – воскликнул Камилл.

– Наконец-то это ты, неблагодарный! – сказала девушка. – Сколько времени я разыскиваю тебя!

– Ты разыскивала меня, княгиня? – спросил Камилл.

– По горам и по долам! И сюда я приехала с тем же намерением.

– Как и я, – сказал Камилл, – я пришел сюда исключительно для того, чтобы отыскать тебя.

– Хорошо, – сказала Шант-Лиля, целуя его еще раз, – Мы встретились, и нам нечего больше разыскивать друг друга… Поцелуемся и не будем больше говорить об этом.

– Не будем больше толковать и поцелуемся, – сказал Камилл, исполняя приказание.

– Кстати… – сказала Шант-Лиля.

– Что?.. Разве мы еще мало нацеловались? – прервал ее Камилл.

– Нет, совсем не то… Позволь мне познакомить тебя с моим ближайшим другом, мадемуазель Пакереттой, графиней де Батуар. Я думаю, совершенно излишне объяснять тебе, что имя ее Пакеретта, а графиня де Батуар…

– Ее титул… Разумеется! Но как ее фамилия?

– Попросту ее зовут Коломбье, – ответила красавица прачка.

– Прибавь, что так называют ее губки, так как любовный шепот не выходит никогда из уст более розовых и свежих.

Щеки Пакеретты мгновенно покраснели, и она собиралась уже опустить глаза, когда княгиня заставила ее устремить их на Камилла, представляя его своей первой фрейлине.

– Господин Камилл де Розан, американский дворянин, – сказала Шант-Лиля. – У него миллионы на Антильских островах и, как ты, наверно, уже успела заметить, полные карманы шутих.

Княгиня де Ванвр называла шутихами остроты, которыми Камилл имел обыкновение пересыпать свой разговор.

– Сознайтесь по совести, куда вы ехали? – спросил Камилл.

– Ведь я тебе сказала! – недовольно воскликнула княгиня. – Мы разыскиваем тебя. Не правда ли, Пакеретта?

– Разумеется, мы ни за чем другим и не ехали, – ответила графиня.

– Как же случилось, – спросил Камилл, – что сегодня вторник, и вы не в вашем водяном замке, пре лестные наяды? Уж не высушило ли по неосторожности солнце ваш замок?

– У нас пересохло во рту, милостивый государь, – ответила Шант-Лиля, щелкая языком. – Если вы действительно такой любезный кавалер, как говорят, вы сей час же отыщете нам уголок, где бы мы могли съесть молока и выпить хлеба…

– Княгиня! – воскликнул Камилл.

– Хорошо! Я сказала обратное тому, что следовало сказать, но я до того устала, что потеряла способность рассуждать.

– Бегу на розыски! – воскликнул Камилл, отправляясь в путь.

Но Шант-Лиля удержала его за край одежды.

– Нет, с княгиней де Ванвр так не поступают, господин Рюжьери! – крикнула она.

– В чем дело, царица моего сердца?

– Она боится, что вы не вернетесь, – ответила Пакеретта, – а нам ведь очень хочется пить.

– Ты сказала правду, Пакеретта, – заметила Шант-Лиля, продолжая держать Камилла за платье.

– Я, княгиня? – воскликнул молодой человек. – Я брошу тебя, я убегу, когда ты посылаешь меня за едой? С кем жила ты с тех пор, как мы расстались, моя милая? Как! Шесть недель разлуки изменили тебя до того, что ты не веришь более в честность де Розана, американского дворянина? Я не узнаю тебя, царица души моей, мне подменили мою Шант-Лиля!

И Камилл поднял в отчаянии руки к небу.

– Ну хорошо, ступай вперед! – сказала она, выпуская из рук фалды сюртука. – Впрочем, нет, – прибавила она, спохватившись. – Было бы жестоко заставить тебя прогуляться два раза по такой жаре, отправимся на розыски вместе. Только постарайся найти моего осла: не знаю, куда он девался, пока мы тут разговаривали. Я дала слово хозяину беречь его.