Могикане Парижа

Камилл сказал Кармелите, что он успел закупить только половину нужных вещей, но он решительно ничего не купил. Следовательно, было крайне необходимо снова отправиться в Париж. И Камилл поехал.

На этот раз он исполнил все поручения и вернулся рано.

Кармелита не ждала его у окна, она гуляла в саду, в той его части, где возвышалась пустая беседка.

С этого дня отлучки Камилла стали чаще и чаще, и Кармелита по снисходительности, скажем лучше, по беспечности, скорее, уговаривала его, чем удерживала.

Скоро эти поездки в Париж стали так часто повторяться, что его присутствие дома было исключением.

Сегодня были бега на Марсовом поле, на другой день – первое представление новой оперы, на третий – петушиный бой. Правда, Камилл каждый раз говорил Кармелите: «Хочешь ехать со мной, моя милая?», на что Кармелита каждый раз отвечала: «Благодарю».

И Камилл отправлялся один.

В одну из его отлучек кто-то позвонил утром. Кармелита слышала звонок, но он не заставлял ее более вздрагивать. Когда позвонили во второй раз, она приподняла занавеску и посмотрела, кто звонит. Она вскрикнула: у подъезда стоял Коломбо.

Ей чуть не сделалось дурно.

Она выбежала в прихожую и крикнула встретившейся ей садовнице:

– Нанетта, проводите этого господина во флигель в саду.

Затем она закрыла дверь, повернула ключ, дрожа задвинула задвижку и села или, вернее, упала на диван.

Это был Коломбо!

Коломбо писал Камиллу со свойственной ему аккуратностью, но так как с отъезда бретонца Камилл ни разу не был на улице Св. Якова, то письма Коломбо так и лежали у Марии-Анны.

Камилл, не получая писем, не счел нужным писать своему старинному другу по гимназии. К тому же он старался, насколько то было возможно, не думать о Коломбо, который напоминал ему об измене дружбе, о нарушенном обещании.

Молчание Камилла беспокоило даже и мало склонного к подозрению бретонца. Дело в том, что он воображал, что дикие красоты его родины благотворно подействовали на его душу.

Однажды он сказал себе: «Я выздоровел, я снова могу приняться за изучение права. Кстати, посмотрю, что поделывают Камилл и Кармелита».

Он приехал в Париж и нанял экипаж, чтобы скорее доехать до улицы Сен-Жак. Было семь часов утра. Он, конечно, застанет Камилла еще в кровати: он был ленив, как креол. А Кармелита будет уже на ногах; он помнил, что она вставала, как птичка, рано и приветствовала пением первый проблеск света, первый луч солнца.

Когда он подъезжал к улице Сен-Жак, сердце у него билось, голова пылала. Мария-Анна видела, как он вышел из экипажа.

– Да это господин Коломбо! – сказала она. – Куда идете вы?

Коломбо сразу остановился.

– Куда я иду? – ответил он. – Да к себе, к Камиллу.

– Господин Камилл давным-давно переехал отсюда!

– Переехал? – повторил Коломбо. – А Кармелита, – произнес он с усилием, – тоже переехала? Куда отправились они?

– Муж скажет вам, он знает. Шант-Лиля, прачка, может сказать вам тоже.

Коломбо прислонился к стене, чтобы не упасть.

– Дайте мне ключ от моей комнаты, – сказал он.

– Ключ от вашей комнаты? На что он вам?

– К чему обыкновенно спрашивают ключ от своей комнаты?

– Ключ спрашивают обыкновенно, когда хотят пройти к себе, а у вас нет здесь комнаты.

– Как? – сказал бретонец сдавленным голосом.

– Так как вы тоже переехали.

– Я переехал? Да вы с ума что ли сошли?..

– Нет, я не сошла с ума. Вы можете подняться, если хотите, но в вашей комнате нет совсем мебели. Господин Камилл увезли все и сказали, что вы будете жить с ними.

– С ними? – повторил Коломбо, и из глаз его посыпались искры.

– По крайней мере, раз я должен жить с ними, нужно же мне знать, где они живут.

– Мне кажется, они поселились в Медоне, – ответила Мария-Анна.

Коломбо взял свой чемодан, снова сел на извозчика и велел ему ехать в Медон.

Часа через полтора он был на месте. Коломбо с терпением и упорством бретонца ходил из дома в дом и расспрашивал.

Наконец в последнем доме ему сказали, что, наверное, молодые люди живут в Нижнем Медоне.

Там объяснения стали вразумительнее, ему указали дом; он позвонил раз, другой. Кармелита посмотрела в окно, узнала его и велела Нанетте не говорить о себе, а провести его прямо во флигель.

Часть III

I. Один вернулся

Когда Нанетта открыла дверь Коломбо, он был почти так же бледен, как Кармелита.

Он хотел спросить Камилла, но слова замерли у него на губах.

– Вы к г-ну Розану, не так ли? – спросила Нанетта, приходя к нему на помощь.

– Да, – пробормотал Коломбо.

– Пожалуйте сюда.

И Нанетта повела его прямо в садовый флигель.

Кармелита, слышавшая, как входная дверь открылась и закрылась, пошла на цыпочках посмотреть из окна коридора, выходившего в сад.

Коломбо не следовал уже за Нанеттой – он шел впереди ее.

Он спешил прийти к Камиллу и потребовать от него объяснения. Но флигель был пуст.

Он повернулся к Нанетте и спросил:

– Куда вы ведете меня?

– В вашу комнату, сударь, – отвечала садовница.

– В мою комнату?

– Да. Ведь вы друг, которого г-н Камилл ждет из Бретани?

– Камилл ждет меня?..

– Два месяца.

– А где Камилл?

– В Париже.

– Но он вернется сегодня?

– Вероятно.

– Часто ли он ездит в Париж?

– Почти каждый день.