Могила Азиса. Крымские легенды и рассказы

   Айваз обернулся. Перед ним стояла маленькая и надменная особа с запрокинутой назад головой и острыми хитрыми глазками. Особа была облечена в мешковатый сюртук и желтые нанковые панталоны. На черных с проседью волосах красовалась барашковая татарская шапочка, странно сочетавшаяся с полуевропейским костюмом ее обладателя. Седая бородка окаймляла худое, морщинистое и очень спесивое лицо. Какое-то глупое чванство виднелось в каждом движенье, в каждой черте этой маленькой фигурки, стоявшей перед Айвазом. На груди у нее болтался на красной ленте третьестепенный орденок, которому, однако, придавалось особенное значение... Это был сам Али-Бей Балатуков, князь, кавалер и благотворитель своей округи. Он гордо осмотрел Айваза и жестом, без обычного у татар гостеприимства и приветствия, пригласил сесть на старую деревянную скамью крылечка.

   -- Я слышал, -- начал Айваз, -- что у вас в табуне есть хорошие лошади?..

   Князь утвердительно кивнул головой.

   -- Так вот, я хотел бы посмотреть и купить у вас иноходца.

   Лицо князя на минуту оживилось, но тотчас же приняло прежнее надменное выражение.

   -- У меня есть только дорогие лошади, -- сказал он.

   -- Мне нужно хорошего коня.

   Князь посмотрел на суконную черкеску Айваза, на богатую оправу кинжала и серебряные газыри и несколько смягчился.

   -- Я сейчас велю привести вам лошадь. Хубедын! -- крикнул он, принеси гостю кизилового варенья и скажи, чтобы пригнали сюда из поля моего вороного. Молодая и редкая лошадь! -- обернулся бей к Айвазу. -- Хорошей породы, редкая лошадь! Когда я сопровождал его превосходительство таврического губернатора во время его объезда нашей губернии, он изволил обедать у меня, в моем доме, и тоже хотел купить у меня лошадь. Я подарил ему самого первого иноходца в Крыму. У князя Ширинского таких лошадей нет!

   Хубедын, оборванный татарин, который встретил Айваза, теперь принес на подносе блюдечко кислого варенья, серебряную ложку и стакан воды.

   -- Вы, мурзам, изволите знать господина таврического губернатора? -- продолжал князь. -- Нет, не знаете, -- самодовольно усмехнулся он. - Как же! Я имел честь его принимать у себя... Вот он пожаловал мне знак отличия за мои заслуги, -- указал он пальцем на болтавшийся на шее крест... Большой русский орден 3-ей степени!

   Очевидно, князь считал не унизительным для своего достоинства беседовать с мурзою, который может купить дорогую лошадь. Ему хотелось похвастаться и повеличаться перед ним своими регалиями и связями.

   -- У меня есть еще Анна 1-ой степени и Станислав.

   Он однако остался недоволен впечатлением, произведенным им на Айваза. Айваз ничуть не удивлялся и молча ел варенье. Князь пренебрежительно фыркнул и перевел разговор на лошадей. У него в табуне были исключительно лошади -- "бек якшиат" -- собственного завода. Прародителями их еще были лошади ханской конюшни, при его деде, князе Ислям-Бее. Ислям-Бей был кадискером хана и женился на дочери нового хазандара. У Ислям-Бея была подаренная ему ханом кобыла, которая стала родоначальницей всех лошадей князя Балатукова. Не мудрено, что он просил за них дорого...

   Все это возбудило любопытство Айваза, и он с нетерпением ожидал, когда приведут лошадь. Его мечты о необычайном коне, кажется, на этот раз должны были осуществиться. Али-Бей говорил с такой невозмутимой уверенностью и достоинством, что Айваз не мог усомниться в правдивости его описания. Алим, по словам бея, была именно такая лошадь, какая была нужна Айвазу: вороная, породистая и с редким ходом. Одно удивляло Айваза: Бей Балатуков уверял, что у лошади этой есть все три вида иноходи; аян, джибе и шлап. Такой необычайной выучки Айвазу нигде не приходилось видеть. Редкая лошадь! -- радовался он и едва отвечал на расспросы и повествования князя. Он даже привстал с места, когда вдали показалась пыль от быстро бежавшей лошади. Это гнали Алима. На нем скакал татарин в красной куртки, но в облаке пыли нельзя было рассмотреть самой лошади, и Айваз напрасно приставлял ладонь к глазам. Али-Бей и Айваз вышли навстречу. Всадник подскакал к ним на полном ходу, и Айваз вскрикнул от удивления: это была низкорослая, худая лошаденка самого обыкновенного вида, годная скорей для работы, чем для наездничества. Ее, очевидно, даже не кормили вдоволь: ребра явственно виднелись и выступали на ее худых боках, а перепутанная грива как-то беспомощно свешивалась набок. Бедный конек запыхался от непривычного скорого бега и поджимал то одну, то другую ногу.

   -- Валлах! -- проговорил Айваз, разводя руками.

   -- Ну, что, мурзам? Добрый конь? -- важно трепал лошаденку по шее Али-Бей. Меньше, чем за тысячу рублей, не продам такого коня.

   -- За тысячу рублей? Да мне, бей, и даром такой падали не надо! -- разгорячился Айваз.

   -- Ты, мурзам, вижу, ничего не понимаешь. Лошадь молодая, прямо из табуна. Посмотришь, какой конь из нее выйдет! Проводи-ка его перед нами, Амет!