Могила Рона

А потом я что-то услышал. Какой-то тихий знакомый звук. Я не мог понять, что это такое, но мне стало не по себе. Я свесился над обрывом, и звук стал громче.

Плач.

Внизу кто-то был. Он не мог находиться слишком далеко от меня: плач слышался совсем рядом.

Осторожно, стараясь, чтобы меня никто не заметил, поскольку мне совершенно не хотелось вмешиваться в дела этого мира, я перебрался через край и начал спускаться по стене утёса. Мне приходилось двигаться медленно, поскольку лазаю я не очень-то хорошо, и это заняло больше времени, чем я ожидал. Через несколько минут я добрался до следующего выступа и опустился на него. Плач стал ближе – это был тихий и слабый звук, – но я по-прежнему не видел, кто именно плачет. Я посмотрел на часы. 12:10 ночи. Боже! На это ушло слишком много времени. Но остановиться я не мог.

Я добрался до самого края выступа, а потом лёг на живот и заглянул в маленькую пещеру, которую не было видно сверху.

Там сидел мальчик и рыдал, прикрыв лицо руками. У него были светлые волосы и острые черты лица. Он выглядел на пару лет младше меня – ему было одиннадцать или двенадцать.

Внезапно мальчик поднял голову и посмотрел на меня.

Моё сердце забилось быстрее, и я застыл на месте. Наши взгляды на мгновение встретились, и его глаза до смерти напугали меня. Они казались жестокими и умными. Глазами человека, который носит в себе большую силу, ужасный гнев или боль. Глазами того, кому не понравится, если за ним будут наблюдать в минуту слабости.

Я отполз от края, повернул кнопку Е6 и снова исчез.

* * *

– Нет, не надо, – повторял Дрейк. – Это опасно.

– Что? – Я ничего не видел. На несколько секунд тусклый свет в нашей каюте на «Каллиопе» превратился в пятнистый водоворот теней. Потом я смог различить Дрейка. Он стоял и тянулся ко мне.

– Не делай этого, – сказал он, хватая меня за плечо. – Если хочешь испытать кнопки, давай разбудим Тессу и пойдём на палубу.

– О чём ты говоришь? – спросил я.

– Ты сказал, что хочешь испытать другие кнопки плаща, – ответил Дрейк.

– Дрейк, ты всё время был здесь? Меня не было больше десяти… – Я посмотрел на часы и замолчал. Было 12 часов ночи.

– Ух ты… – протянул я.

– Что? – Дрейк удивлённо смотрел на меня.

– Точно не знаю.

Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы обо всём рассказать Дрейку. Когда я закончил, он тихо присвистнул.

– Саймон, – сказал он, – я не знаю, кто был этот мальчик и почему он плакал, но есть только один город, по описанию похожий на тот, в котором ты побывал. Пирамида, четырёхчастный[128] город. Ты был в Таринее!

– Что-что?

– В Таринее, – почти благоговейно прошептал Дрейк. Потом он широко открыл глаза и торжествующе взмахнул кулаком. – Это так здорово! Ты должен сейчас же перенести меня туда. Я хочу его увидеть. Хочу увидеть его прямо сейчас. Идём, Саймон! – Дрейк пересёк комнату и сунул руку в карман моего плаща.

– Ни за что, – ответил я и оттолкнул его. – Уже за полночь. Если мы вернёмся прямо сейчас, то застрянем там на целый день. Кто знает, что тогда может случиться?

– Точно! – воскликнул Дрейк. – Таринея… – Он уставился на иллюминатор, театрально протянув руку вперёд, как будто мог дотронуться до города.

– Что на тебя нашло? – спросил я.

Дрейк опомнился и сурово посмотрел на меня.

– Разве ты не прочёл книгу «Таринея – город огней» Адрогона Гросвла? Я дал её тебе в самый первый день!

– Я…

– Саймон!

– Вступление было ужасно скучным! – ответил я. – Кажется, я спрятал её у Тессы под кроватью.

– Я думал, ты вернул её в архив! – Дрейк что-то пробормотал насчёт упрямых Фейтеров и начал расхаживать по каюте. – Таринея была одним из самых значительных городов в истории магии, Саймон. Это была вершина нашей цивилизации. Ренессанс магии. Самые важные открытия, книги, теории и трактаты были сделаны, написаны и созданы в Таринее! Я бы всё отдал, чтобы увидеть это место…

– Погоди-ка, – остановил его я. – Ты сказал, это «был» один из самых значительных городов?

– Да, – мрачно ответил Дрейк. – Он был уничтожен во время падения астероидов сотни лет назад.

– Ты шутишь.

– Нет. Стёрт с лица планеты. Я имею в виду планету Сайко. Там не осталось даже ложки.

– Ух ты… То есть я только что путешествовал в прошлое?

Дрейк кивнул.

– Определённо. Сколько ты там пробыл?

– По меньшей мере десять минут.

– Поразительно! – Дрейк закрыл глаза и начал потирать виски пальцами обеих рук. – Полный разрыв, как предполагал Балфеас в «Непрерывности времени». И ты всё равно вернулся… Как это возможно?

– Говори, пожалуйста, по-английски, Дрейк, – попросил я.

– Что? Ах да! У нас не прошло ни одной минуты. Я даже не знал, что тебя не было.

– Не понимаю.

– Я тоже, – медленно сказал Дрейк. – Теория состоит в том, что ты жил во времени, которое произошло в нашем прошлом, поэтому для тебя время совершенно остановилось. Но этого не могло быть, поскольку как только ты оказался в моём прошлом, моё настоящее стало твоим будущим.

– Что?

Дрейк раздражённо потёр голову.