Могила Таме-Тунга

— Чрезвычайно странная личность этот Мартино, но он заслуживает серьезного внимания. Кстати, что с тобой произошло, старина? Где Жоан?

Гароди вздохнул и вместо ответа предложил поискать укромный уголок, где можно было бы перекусить и обо всем спокойно потолковать.

— Нет ничего проще: пойдем ко мне в отель, — сразу же согласился Грасильяму, сам нуждавшийся в пище и отдыхе.

Спустя четверть часа друзья находились в гостинице, ожидая, когда слуга подаст обед и бутылку вина, которую Грасильяму предложил распить в честь встречи.

— Со мной произошло чертовски непонятное происшествие, — начал Гароди свой рассказ, по привычке трогая кончиками пальцев надбровья, как бы проверяя, на месте ли мысли. — Я был в музее, захожу в свой кабинет и, к своему удивлению, вижу за моим письменным столом совершенно незнакомого человека. Он держал в руках индейскую книгу, страницы которой сделаны из какого-то неизвестного мне прозрачного материала, со странными рисунками. Об этой пластинке я расскажу тебе позже подробней. Так вот, я вошел в тот миг, когда незнакомец собирался сунуть пластинку в карман. Прежде чем я успел произнести хоть слово, этот джентльмен — если он только заслуживает называться джентльменом — бросился ко мне и, — каков нахал! — ударил по голове моей же собственной палкой. Я потерял сознание и прозрачную пластинку, которую этот негодяй унес с собой. Мне ее чертовски жаль.

Мы с Жоаном только-только собрались заняться разгадкой рисунка и надписей, начертанных на ней… — Гароди тяжело вздохнул. — А бедняга Жоан, дружище, погиб в той воздушной катастрофе, о которой в свое время писали газеты. Он летел к тебе, — грустно закончил Гароди свой рассказ.

— Да, не повезло тебе, старина. И Жоана жаль. Это был многообещающий юноша, — с искренним сочувствием проговорил Грасильяму и, чтобы отвлечь друга от тяжелых воспоминаний, поспешил перевести разговор:

— Давай, старина, поговорим об этом чудаке, вызвавшем нас сюда. Что ты думаешь о нем?

Но тут раздался стук в дверь. Негр-слуга вкатил столик с посудой, кушаньями и вином, быстро и бесшумно расставил все на столе и, узнав, что сеньорам он не понадобится, так же бесшумно удалился.

— Ты слышал, старина, легенду о Могуене? — спросил Грасильяму, когда дверь за слугой закрылась.

— Могуена… Могуена… постой, постой, дружище… А, вспомнил! Это нечто или некто, вроде лесного духа, так, что ль? — усмехнулся Гароди.

— Напрасно смеешься, старина, — нахмурился Грасильяму. — Помнишь печальный исход моей последней экспедиции на Топажос? Репортеры, наслышавшись рассказов от моих спутников, порасписали в газетах, что нас спас от гибели живой Могуена. Так вот представь себе, старина: Могуена и Мартино — одно и то же лицо… — И профессор Грасильяму рассказал другу обо всем, что говорилось в палате перед приходом Гароди.

— Может быть, это какой-нибудь шарлатан или мошенник? — попытался возразить Гароди, хотя и без особой уверенности в голосе.

— Нет, у меня создалось впечатление, что Мартино знает нечто очень важное и по каким-то особым причинам хочет поделиться этим важным именно с нами.

На следующий день старший врач ограничил свидание ученых с Мартино до десяти минут и то только по настоятельной просьбе больного.

Как только Гароди и Грасильяму вошли в палату, Мартино, словно угадывая их мысли, без всяких предисловий начал торопливо говорить:

— Я слышал, сеньоры, о вас как о гуманных, честных ученых, поэтому только вам и решил доверить свою тайну. Хотя это не только моя тайна. Слушайте! Племя лакори — потомков пришельцев с других планет — существует. Оно обладает огромными богатствами, часть которых хранится в усыпальнице древнего лакорийского вождя Таме-Тунга. Случайно местонахождение храма стало известно одному проходимцу.

Перед смертью он сделал на древней лакорийской книге записи, по которым нетрудно отыскать могилу Таме-Тунга. Часть этой книги совсем недавно побывала у вас, профессор Гароди. Но сейчас обе части — две прозрачные пластинки находятся в руках очень плохого человека…

Мартино перевел дыхание и откинулся на подушку. Чувствовалось, что ему очень трудно говорить, но он поборол слабость, сделал глубокий вдох и продолжал:

— Это страшный человек. Его имя — Агурто, или Железный Капитан, или Леми Диаш.

Он — беглый каторжник. Сеньоры! Не допустите разграбления древней могилы! Нужно уничтожить эту злосчастную книгу или… или опередить Железного Капитана…

Голос больного ослаб. Ученые напрягли слух, стараясь уловить каждый звук.

— Помогите последним сынам некогда великого народа уберечь свою святыню. Я верю, вы сделаете это…

Какое-то время Мартино молчал, но потом прошептал:

— Прошу вас, сеньор Гароди, наклонитесь ко мне. Я скажу священное слово, которое откроет вам путь к цели сквозь заслон лакорийцев, стерегущих могилу вождя. Как отыскать могилу — прочтете в блокноте, что я вам передал.

Гароди наклонился. Мартино шепнул ему что-то и в изнеможении упал на подушки.

Ученые с тревогой глядели на его побледневшее лицо. Гароди нажал кнопку, чтобы вызвать врача. Но больной приоткрыл веки, выразительно поглядел на Грасильяму.