Могила в подарок

Я подумал обо всех тех младенцах, сопевших и издававших другие славные звуки на руках у наполнивших палату сестер. Один, маленький, пухлый, прямо как с рекламы детского питания, так просто оглушительно икнул и тут же уснул на плече у тащившей его к матери медсестры. Дюжина крошечных жизней, перед каждой из которых открывалось необъятное будущее – будущее, которого бы их разом лишили, не вмешайся в это я.

Я заметил, что уголки моего рта загибаются вверх в довольно дурацкой ухмылке, и ощутил слабое, но все же удовлетворение от проделанной работы, которое не удалось стереть даже царившему у меня в душе раздражению. Я отвернулся от Майкла, чтобы он не заметил улыбки, и постарался придать голосу все то же устало-равнодушное выражение.

– Мало ли этого? Боюсь, маловато будет.

Майкл снова рассмеялся. Я свирепо нахмурился на него, но он только расхохотался еще громче, так что я бросил притворяться и просто прислонился к прутьям решетки.

– Как думаете, сколько нам еще здесь торчать?

– Я никогда еще прежде не попадал в тюрьму, – признался Майкл. – Так что вам виднее.

– Эй! – возмутился я. – Что вы хотите этим сказать?

Улыбка Майкла как-то разом померкла.

– Черити, – предположил он, – вряд ли обрадуется этому.

Я поморщился. Черити звали жену Майкла.

– Угу, пожалуй. Но все, что нам остается – это быть готовыми ко всему и не терять веры – так ведь?

– Я вознесу молитву Святому Иуде, – буркнул Майкл.

Я приснился лбом к решетке и закрыл глаза. У меня болели даже те места, которые, как мне казалось, вообще не могут болеть. Пожалуй, я мог бы задремать даже стоя.

– Все, что мне хочется, – сказал я, – это вернуться домой, вымыться и завалиться спать.

Примерно через час пришел, наконец, дежурный. Он отворил дверь камеры и сообщил нам, что за нас внесен залог. Я ощутил в животе неприятную пустоту. Мы с Майклом вышли из КПЗ в соседнюю комнату.

Там нас уже ждала женщина в свободном платье и тяжелом кардигане. Она стояла, сложив руки на животе – судя по объему последнего, она находилась на седьмом или восьмом месяце. Она отличалась высоким ростом, пышными, шелковистыми светлыми волосами до талии, довольно-таки приятными чертами лица и темными глазами, полными плохо сдерживаемой злости.

– Майкл Джозеф Патрик Карпентер, – рявкнула она и зашагала к нам. Вообще-то она не шла, а ковыляла, переваливаясь – с таким-то животом – но вся ее поза придавала ей решительность и целеустремленность. – Ты докатился до точки. Вот что бывает, когда водишься с дурной компанией.

– Хелло, ангел мой, – пророкотал Майкл и склонился, чтобы запечатлеть на ее щеке нежный поцелуй. Она приняла его с чувственностью дракона с острова Комодо.

– И не называй меня ангелом. Знаешь, сквозь что мне пришлось пройти, чтобы найти, на кого оставить детей, собрать деньги, добраться сюда и в довершение всего отобрать у полицейских этот твой проклятый меч?

– Привет, Черити! – лучезарно улыбнулся ей и я. – Сколько лет, сколько зим! Как давно мы общались в прошлый раз – тому уж три года? Или четыре?

– Пять лет, мистер Дрезден, – отозвалась она, испепелив меня взглядом. – И, если будет на то Божья воля, надеюсь, пройдет еще пять лет, прежде чем я снова столкнусь с вашим идиотизмом.

– Но я...

Она повернулась ко мне, и выдающийся живот ее уперся в меня тараном древнегреческой боевой галеры.

– Всякий раз, когда судьба сводит Майкла с вами, вы втягиваете его в какую-нибудь неприятность. Вот теперь уже и в тюрьму! Что подумают об этом дети?

– Послушайте, Черити, это было действительно важ...

– Миссис Карпентер, – грозно поправила она. – У вас все и всегда ужасно важно, мистер Дрезден. Верно, мой муж занят разными важными делами и без вашей, с позволения сказать, «помощи». Но только когда рядом оказываетесь вы, только тогда он возвращается ко мне весь в крови.

– Эй, – возмутился я. – Я ведь тоже ранен.

– Вот и хорошо, – отрезала она. – Может, в будущем это научит вас осторожности.

Я нахмурился на нее сверху вниз.

– Я хочу, чтобы вы поняли...

Она схватила меня за ворот рубахи и пригнула к своему лицу. Она оказалась неожиданно сильной, и ухитрялась испепелять меня взглядом, не заглядывая при этом мне в глаза.

– Нет, это я хочу, чтобы вы поняли, – ледяным тоном произнесла она, – что если вы хоть раз втянете Майкла в неприятность, настолько серьезную, что он не вернется в семью, я заставлю вас пожалеть об этом, – глаза ее на мгновение посветлели от слез, которые не имели никакого отношения к слабости, и ее передернуло от гнева. Должен признаться, в тот момент ее угроза изрядно меня напугала – при всей ее беременности и всем таком прочем.

В конце концов она отпустила меня и повернулась к мужу, осторожно коснувшись темной царапины у того на щеке. Майкл охватил ее руками, и она, всхлипнув, прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в грудь и беззвучно плача. Очень осторожно, будто боясь сломать, Майкл сжал ее плечи и погладил по волосам.

С минуту я стоял рядом с ними дурак-дураком. Наконец, Майкл посмотрел на меня, на мгновение встретившись со мной взглядом. Потом повернулся, взял жену под руку и направился к выходу.