Могильный Алхимик

«Прямо как сам Семпер», – сердито подумала Эль, непроизвольно закусив нижнюю губу. Она злилась на свое воображение, ведь оно снова подкинуло ей живописную картинку, от которой она усиленно пыталась избавиться, пока они с дедом добирались от Лесного Королевства до корабля, но справилась только, когда уснула. Ее подсознание оказалось сильнее логических доводов: оно вновь и вновь рисовало образ Лунаса под звездным небом Нееры. «Что бы случилось, если б ты не испугалась последствий? Если бы не сбежала до того, как…» Ее привычная невозмутимость пошатнулась. Но ответа у Эль не было. Лишь одно она знала наверняка – что не станет безрассудно жертвовать делом ради каких-то глупостей. Именно поэтому Эль вновь с прилежным усердием прогнала назойливый образ и опустила закатанные рукава рубахи, чтобы спрятать приметный подарок.

Воздушный корабль медленно опустился и легонько качнулся. Эль потеряла равновесие, но устояла, услышав слева от себя ироничный смешок. Она удостоила Леору скептической улыбкой, накинула куртку с мехом и первой вышла на палубу. Дождь продолжал ритмично стучать по деревянному судну, однако теперь капли походили не на кровавые слезы веритацианцев, а на обычную воду. Казалось, взошедшая Веда, словно сама Пра-Ведная, в честь которой ее и назвали, очистила выпавшие над Нихилем осадки. Яркий спутник Нееры ронял на проклятое измерение холодный серебристый свет. Шита горел фиолетовым огнем где-то вдалеке.

– Sagesto Dae [26]! – крикнул женский голос за пределами корабля.

Эль предположила, что говорили на Сотине, так как не поняла фразу, но звучание напомнило ей именно этот язык. Она подошла ближе к борту, за которым простиралось широкое озеро с кирпично-красной водой, и увидела невысокую стройную фигуру в бордовом кожаном плаще с широким капюшоном, скрывающим лицо.

– Memento mori, – ответил Гитер с капитанского мостика, прислонив ко лбу ладонь, словно козырек.

Эльвия знала перевод этой крылатой фразы с латыни: «Помни о смерти!» – так кричали римским полководцам, триумфально возвращающимся домой с победой. Слова сыграли роль приветствия или пароля, и незнакомка сняла капюшон. Синие волосы рассыпались по плечам.

– Все удачно? – спросила Мерика.

Эль нахмурилась: еще одна союзница деда, совсем не внушающая доверия. Интуиция, словно беличье чутье, вновь подала сигнал о возможной угрозе.

– Пришлось задержаться, – Гитер спускал трап с таким грохотом, что Мерика была вынуждена подойти к самому берегу озера, чтобы расслышать. – Весь Лаун окружен львиным патрулем. Эти облезлые кошки рыщут повсюду. Ни дать ни взять ищут беглого преступника…

– Вас засекли? – уточнила ведьма с искренним беспокойством и стала подниматься навстречу Гитеру.

– Нет. – Эль услышала довольство в голосе деда, неспешно хромающего вниз. – Спасибо нашему дорогому другу, его дар невидимости оказался как нельзя кстати.

«Невидимости», – эхом отозвалось в сознании Эльвии. Дрожь прошибла ее тело. Она вдруг с тревогой поняла, что дедушка говорил о Феликсе.

Эльвия всерьез задумалась, не было ли ошибкой отправиться с дедушкой, никого не предупредив. Лунас оказался абсолютно прав: «Доверять стоит только себе». Она снова с тоской вспомнила момент, когда впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности, сидя рядом с ним на утесе и глядя на размеренный бег волн океана Правосудия. Хотя, возможно, это было лишь влияние выпитого алкоголя.

– Где мисс Шпи́н? – Гитер поравнялся с Мерикой, которая взяла его под руку и помогла в дальнейшем спуске.

– Все еще в усыпальнице О’Дюссанов. Вместе с этим Ама́ром, – презрительным тоном сказала ведьма. – Они снимают с Ярен сковывающее заклятие крови и алхимические замки…

– Замечательно, значит, все по плану.

– Да, только этот увалень нас доконал.

– Сообщи им, что мы прибыли, – коротко кивнул Гитер, не обратив внимание на жалобу. – Пора начинать.

Эль внимательно слушала, но слова звучали будто из испорченной колонки, тихо и с помехами. «Снимают заклятье и алхимические замки», – мысленно повторила она. Казалось, кто-то усиленно старается стянуть с ее глаз розовые очки, а мозг только сейчас по-настоящему пробуждается от приторно-сладкого сновидения. Голова вновь заболела, и Эль пожалела, что выпила не всю настойку деда.

Холодный, промозглый ветер ударил ее по лицу и растрепал косы. С неба повалил снег. Пейзажи стали еще более угнетающими и мрачными. Торчащие из земли обломки мраморных ног и рук, казалось, пытались дотянуться до непрошеных гостей и утащить их под землю. Головы статуй безучастно наблюдали за происходящим, а их каменные тела лежали в странных позах, точно жители Помпеи, не сумевшие спастись от гнева Везувия. Черные разрывы, утягивающие все вокруг в космическую бездну, плотной россыпью окружали дворец, пожирали его стены, окна и лестницы по крупицам, словно не сдерживаемые отравой паразиты.

«Беги, де Вита, пока не поздно! – отчетливо прозвучал в сознании Эльвии голос Айсин. – Гитер Домитор – преступник, которого мы ловим, а твой дедушка погиб, вспомни слова Сирнеуса».