Могильщик кукол

А сейчас вся крапива и чертополохи между руинами, все оберегаемые Беном сорняки, о которых он так заботился, вытоптанные лежали на земле. Полицейским и членам добровольной пожарной команды не было дела до сорняков. Бруно Клой наблюдал за Беном, смотрел, как, наклонившись, тот что-то делает, копаясь руками в земле. Бен старался выправить надломленные растения. Но они уже засохли и в вертикальном положении никак не хотели держаться.

Наконец он направился к одному из холмов. Здесь находились остатки жилого дома, под которым располагался обширный подвал с кладовыми. В небольшую сохранившуюся часть подвала еще можно было попасть, если пролезть под обломками. Бен снял с груди бинокль и отложил его в сторону, прежде чем начать исследовать мох, нажимая кончиками пальцев под основанием дома. Затем он потянул первый камень из толщи фундамента. Еще один. И еще. С каждым вынутым камнем отверстие становилось шире.

Вот чего Бен боялся больше всего, когда проходили поиски во второй половине дня, — что они нашли дыру, проникли внутрь и забрали спрятанные им сокровища. Так же, как отец забрал стеклянную банку со всем ее содержимым. Не в первый раз случалось, что отец выбрасывал что-нибудь из его сокровищ. И в этом отношении Бен был, вероятно, даже умнее прочих, так как из каждого опыта извлекал урок. Самые ценные вещи он никогда не приносил домой. Он многое собирал, но основательно продумывал, прежде чем спрятать найденный предмет или отнести домой, чтобы доставить матери радость.

Он принес ей немало находок: маленькую алюминиевую кастрюлю с вмятинами, большую кость, потому что маленькие ее не радовали, вилку с деформированным зубцом от какого-то старинного столового прибора, маленькую сумку, осколки и ручки от чашек, которых уже давно не существовало. И еще то маленькое кольцо с блестящим камнем, подобное тем, какие девушки и женщины носят на пальцах. Предмет, за который мать его бесконечно долго хвалила.

Бен освободил для себя проход, протиснулся под мощной, лежащей поперек балкой и встал на стертые ступени. В старом подвале стояла непроглядная темень. Сразу невозможно было разобрать, изменилось ли здесь что-нибудь. Днем через проход падал хоть какой-то свет. Бен нуждался в свете, но сейчас у него были только руки, которыми он исследовал свои сокровища, затратив столько времени на ревизию, сколько понадобилось, чтобы убедиться — все они на тех местах, где он оставил их в последний раз.

Заросшие мхом камни вернулись на прежнее место, и оно стало выглядеть совершенно так же, как во второй половине дня.

«Каково! — подумал Бруно Клой, после того как Бен убрался и он смог рассмотреть место в скудном свете зажигалки. — Пусть теперь кто-нибудь скажет, что сын Шлёссеров глуп…» Бруно не знал, озадачили его или развлекли манипуляции Бена. Слишком большое количество алкоголя не позволяло ясно определить собственные ощущения. Он прикурил сигарету и решил при дневном освещении более детально все рассмотреть. Затем Бруно последовал за Беном с намерением взглянуть, не предложит ли тот еще несколько подобных сюрпризов.

Бена потянуло к пролеску. В сопровождении отца он не смог разглядеть, насколько значительным был объем повреждений. Катастрофическая картина. Затоптанная трава, оборванные или надломанные ветви кустов. До самого рассвета Бен старался все, что возможно, воткнуть в землю. Иногда у него получалось, и растения оставались стоять.

С рассветом для Бена наступило время для посещения другого места. Увидев, что он побежал к земельному участку своих родителей, Бруно Клой отправился восвояси. Целью Бена был сарай. Он обогнул, стараясь держаться подальше, поставленные там машины, среди них старый «мерседес», полученный Якобом два года назад от Бруно.

Бен держался правее. Туда, где лестница вела на сеновал. Сейчас там было пусто. Только через несколько недель помещение заполнится свежим сеном. Огромные снопы встанут вплотную друг к другу, так что между ними почти не останется пространства. Только у дверцы, через которую сено сбрасывают во двор, для Бена останется около квадратного метра. Якоб, зная, как нравится сыну лежать на этом наблюдательном посту, всегда оставлял для него маленькую площадку. Только что именно отсюда высматривает сын, Якоб не знал.

Втянув голову в плечи, Бен подкрался вплотную к дверце, надавив плечом, приоткрыл ее, установил бинокль и стал смотреть в направлении двора Лесслеров. Несмотря на расстояние и бледный утренний свет, он мог отчетливо разглядеть жилой дом и низкое строение свинарника. Когда много лет тому назад Пауль Лесслер перенес усадьбу дальше в поле, он не стал строить обычный сарай, отчего новый дом смотрелся только шикарней.