Могильщик кукол

Труда только заметила, что в плохую погоду Антония сыновей и Аннету отвозила в школу и забирала домой на машине. В остальных случаях дети ездили в школу на велосипедах. А Бен не умел ездить на велосипеде.

26 августа 1995 года

В полшестого они вернулись домой. Желудок Якоба явственно бурчал, и Труда наконец встала к плите. Едва она взяла сковороду и бросила на нее несколько разбитых яиц, как Бен сел за стол. Якоб тоже остался на кухне, собираясь воспользоваться случаем и обо всем спокойно поговорить с женой. В первую очередь о том, какие мысли возникли в его голове во время их бесполезной прогулки. Может быть, все-таки стоит поговорить с полицией и позволить специалисту опросить Бена. Но не важно, что он говорил, — от нее он не получил никакого ответа, только болезненные взгляды, красноречиво говорившие сами за себя.

Якоб был абсолютно уверен, что она умалчивает о чем-то весьма существенном. Он чувствовал внутреннюю дрожь, словно вибрировала туго натянутая проволока между сердцем и желудком. В голове мелькали картины: наряженные куклы и молодые женщины, бинокль и складная лопатка, лоскут в стеклянной банке и пестрая куртка! Нужно выяснить хотя бы про куртку, прежде чем Труда лишится последних сил. Но прежде чем продолжать ломать себе голову, он решил разузнать, дошла ли Эдит Штерн до Хайнца Люкки, как долго у него оставалась и куда затем направилась.

Покончив с едой, Якоб взялся за телефон и сначала поговорил с Вольфгангом Рупольдом, который ничем ему не помог, только сообщил об утреннем звонке Труды. Затем Якоб вывел из сарая старый «мерседес» и отправился к Хайнцу Люкке.

Поездка была делом нескольких минут. Якоб использовал их, чтобы обдумать и подготовить несколько предложений для начала разговора. Было бы неверным говорить Люкке, что Якоб знал о настоящей причине посещения адвоката Эдит Штерн. Когда Якоб остановил машину перед бунгало Люкки, он, по крайней мере, придумал начало своей речи.

Увидев Якоба, Хайнц Люкка, казалось, нисколько не удивился. Он пригласил гостя пройти в просторную гостиную, усадил в кресло перед камином и выслушал рассказ Якоба, как вчера вечером тот захватил молодую американку, желавшую посетить дом адвоката. Девушка прибыла из-за границы, не знала, куда ей потом поздно вечером идти, и потому согласилась переночевать у Якоба и Труды.

Якоб лгал, опустив глаза в пол и свободно свесив скрещенные руки между широко расставленными ногами. Вместе с Трудой он будто бы прождал молодую американку до двенадцати ночи, мимолетно подумал позвонить Хайнцу, но отказался от этой мысли, решив, что Хайнц либо сам предоставил гостье возможность ночлега, либо та по каким-либо причинам предпочла как можно скорее повернуться к деревне спиной. И в том и в другом случае Якоб не захотел беспокоить Хайнца посреди ночи. Но сегодня утром Бен нашел куртку. И Якоб, вернувшись домой, узнал куртку американки.

В этом месте рассказа Хайнц Люкка, устало улыбнувшись, прервал Якоба:

— Не утруждай себя, Якоб. Сказав «как можно скорее повернуться к деревне спиной», ты прекрасно знаешь, что угодил в самую точку. Я в курсе, что фрау Штерн сказала тебе, чего она от меня хочет. Во всяком случае, она упомянула об этом. И о том, что ты ей тоже кое-что рассказал.

Якоб почувствовал определенное облегчение. Хорошо, что Хайнц своим откровением его немного опередил, так как Якоб собирался в крайнем случае утверждать, что довез Эдит Штерн до кукурузного поля. А оттуда всего сто метров до входной двери Люкки. И Якоб абсолютно не знал, как ему вести себя дальше, если Хайнц удивится и заявит, что в его дверь никто не звонил.

Якоб ничего не ответил на слова адвоката, только от смущения еще ниже опустил голову, и Хайнц Люкка вздохнул:

— Крайне неприятная история. Даже представить себе не мог, что она настигнет меня более чем через пятьдесят лет. — Он издал какой-то звук, не то горький сдавленный смех, не то всхлипывание. — Проклятое Богом время преследует некоторых до могилы. Я слышал… ты нашел тогда Эдит?

— Вместе с Паулем, — ответил Якоб.

— Почему вы не рассказали об этом?

Якоб пожал плечами:

— Почему ты об этом не рассказал? Ты наверняка получил бы орден.

Физиономия Хайнца Люкки приняла замкнутое выражение. Через несколько секунд он решил поинтересоваться:

— У тебя только из-за этого испортилось настроение? Бен действительно нашел ее куртку?

— Нашел, — сказал Якоб. — Иначе я бы к тебе не пришел.

— Странно, — вслух подумал Хайнц Люкка и наморщил лоб. — Обычно он не бегает к шоссе. Она хотела отправиться в Лоберг. Я предложил ее подвезти. Она отказалась. Даже такси не хотела отсюда вызвать. Сказала, что до города только четыре километра и ей не привыкать ходить пешком на такие расстояния.

Якоб задумчиво кивнул:

— Да, она мне тоже это говорила. Но все же мы должны сообщить в полицию.

— Сообщить о чем? — непонимающе спросил Хайнц Люкка. — О том, что Бен нашел ее куртку? Не кажется ли тебе, что у полиции в настоящий момент достаточно других забот? У них до сих пор нет никакого представления о том, где дочь Марии.