Могильщик. Не люди (СИ)

- Ни в чём. Помнишь Кронле? Он погиб. Давай выпьем за павших.

Они выпили свои бокалы до дна и помолчали с минуту.

- Надеюсь, с делами и печальными новостями мы закончили? – спросил Левард после тягостной паузы.

Велион, уже спрятавший карту в свой рюкзак, кивнул.

- Тогда… - однорукий улыбнулся и выбил протезом дробь о латунную вставку в столешнице. Получившийся звук был негромким, но Велион почувствовал, как тот благодаря заклинанию распространяется на весь постоялый двор. – Тогда, - повторил Левард, - давай нажрёмся, брат.

***

Сентябрь уже заканчивался – Велион потерял слишком много времени, залечивая раны, полученные в Бергатте, в небольшом трактире невдалеке от Нового Бергатта, а дорога до Импа предстояла неблизкая. Потеряв ещё два дня в гостях у Леварда, могильщик всё-таки собрался в дорогу.

Если Велион правильно всё рассчитал, то в Имп он успеет до конца октября. После похода в могильник отойдёт от побережья немного на север и зазимует где-нибудь на окраинах обжитых земель. Денег на зимовку у него предостаточно, да и вряд ли он вернётся из Импа с пустыми руками – добычи там должно быть много.

Ведь оттуда, по старой и недоброй байке, ходившей среди могильщиков, никто не возвращался, что, конечно же, было ложью. Из Импа вернулись минимум трое, и ещё не меньше десятка не дошли до города совсем чуть-чуть. С одним из вернувшихся могильщиков Велион разговаривал больше пяти лет назад, если это вообще можно назвать разговором.

Тот странный разговор произошёл в «Чёрной иве» - небольшой таверне в окрестностях Айнса, пользующейся исключительно дурной славой, благодаря тому, что это место облюбовали могильщики и барыги, скупающие добро из мёртвых городов.

Услышав от одного из посетителей, что молчаливый старик в углу – могильщик, побывавший в Импе, Велион сразу им заинтересовался.

- Нет, парень, - сказал его собеседник, - лучше не приставай к нему с расспросами: что-то в Импе свело его с ума. Просто купи ему выпить, говорят, это хорошая примета.

Но Велион не собирался отступаться просто так. Он неплохо заработал во время прошлого своего похода, и если тот, кого называли Каштаном, любил выпить, Велион собирался купить ему столько выпивки, сколько в него влезет, но про Имп узнает.

Каштан пил дешёвое пиво, держа кружку левой рукой, а правая, зачем-то облачённая в перчатку, безвольно лежала на столе. Велион подсел к нему и поставил на стол кружку с выпивкой получше.

- Угощаю, - сказал он.

Старик кивнул и, допив залпом свою кружку, принял угощение. Велион тем временем изучал старого могильщика. Выглядел тот хреново – тощее лицо, набрякшие фиолетовые мешки под уставившимся в никуда глазами, губы, покрытые коростой. Правая щека Каштана непрерывно дёргалась в нервном тике, от чего казалось, что старик то вот-вот расплачется, то рассмеётся. От сумасшедшего могильщика разило помойкой и выгребной ямой одновременно.

- Ты был в Импе, - медленно произнёс Велион.

Каштан отпил пива и ничего не ответил. Не изменилась ни его поза, ни выражение лица, только тик как будто усилился.

- Говорят, что дойти до него не так уж и сложно, но почему тогда оттуда почти никто не возвращался?

Ещё глоток пива. И тишина.

Велион задал ещё несколько вопросов, однако не получил ни одного ответа. Разозлившись, он уже собирался подняться из-за стола, когда правая рука старика вцепилась в его предплечье. Взгляд старого могильщика был по-прежнему обращён на кого угодно, только не на Велиона, но его губы наконец шевельнулись.

- Мои глаза, - прошептал он слабым голосом, в котором отчётливо читались истеричные нотки, - мои глаза… горят… горят… а я не могу их закрыть…

Велион с трудом высвободил руку от хватки безумца, продолжающего шептать о горящих глазах, и вернулся на своё место. Он повидал множество испуганных и безумных людей, но взгляд Каштана впечатался в его память, как клеймо.

На могильниках может случиться всякое, и смерть – далеко не худший конец. Поэтому Велион решил не соваться в Имп ни в коем случае. После того случая он дважды разговаривал с могильщиками, повернувшими назад у самых стен мёртвого города. Оба не скрывали своей трусости, и оба говорили, что ни капли не жалеют о принятом решении. При этом один рассказывал о каких-то призраках, кружащих вокруг стен Импа, а второму мерещились жуткие звери. Единственной общей деталью их рассказа было странно свечение, окутывающее их на подступах к могильнику.

Столицей магии до войны всегда считалась Илленсия, Бергатт же и Имп регулярно спорили за второе место. Могильщик видел остатки чудовищно й мощи, разрушившей Бергатт и убившей практически всех его жителей, и подозревал, что в Импе произошло что-то подобное. Но Урмеру говорил о каком-то послании, оставленном потомкам, а Велион прекрасно отдавал себе отчёт в том, что он никогда не простит себя, если не выяснит об этом послании всё.

- Ты совсем с ума сошёл, - покачал головой Левард, когда узнал, куда собирается Чёрный могильщик. – Это же самоубийство.