Могильщик (сборник)

Я напустил на себя равнодушный вид и сказал:

— Это камешек я бы купил, по сходной цене, разумеется.

— Нет, — ответил вождь. — Я знаю, что белые люди очень любят такие камни. Поэтому, чтобы не навлечь беду, мы никому не показываем наши сокровища. Белые люди сотрут нас с лица земли, если узнают, что здесь много золота и алмазов, так пусть это будет только украшением для наших женщин. Нет, мой друг, это не продается. Но вот что я тебе скажу. Ты можешь выиграть этот алмаз. Я поставлю его на кон. У тебя репутация великого игрока. Я тоже был когда-то чемпионом. Что ты поставишь?

— Два каноэ с золотом, — не сомневаясь ответил я.

Тут один из родственников засуетился:

— Не надо, папочка! Этот человек колдун. Вся река об этом знает. У него умный тик-ток.

Слегка струхнув, вождь выместил злость на соплеменниках.

— Тихо! Что за предрассудки? — Он хотел показаться крутым и очень продвинутым. — Тик-ток — это обычная игра, побеждает сильнейший, а я лучший игрок в джунглях! Может, кто-нибудь сомневается?

Таких смельчаков не нашлось. Круг быстро нарисовали, положили десять орехов, отмерили дистанцию. Я вежливо предложил вождю бросать первым, поскольку он тут самый главный. Он сделал свою игру в два броска. Публика приветствовала его успех.

Затем я бросил свой тик-ток, заказав один, но меткий удар. Тик-ток промчался маленьким смерчем, выпихивая орехи за пределы круга. Одним ударом и получилось.

По правилам игры победитель приносит биты, а проигравший бросает первым в следующий раз.

Во второй партии вождь окончательно раскис, ему понадобилось три броска, чтобы выбить все орехи. Мне стало жалко старика, и я решил дать ему фору, естественно, только на время. Поглаживая свой тик-ток, я приказал мысленно: «На этот раз пусть будет с пяти бросков, но последнюю игру закончи снова, как и первую, одним ударом».

По моей же просьбе я продул, а вождь, слегка успокоившись, с горделивым видом отдал мне мой тик-ток. Я швырнул его не целясь и без тени сомнения. Представьте же мой ужас, когда послушный обычно мне тик-ток вместо того чтобы выбить одним ударом десять орехов, позорно шлепнулся в грязь, не долетев до круга! Может, бедняга захмелел вместе со мной? Я снова бросил, вкладывая в тик-ток всю силу моих мыслей, но выбил только один орех. Закончил я со смешным счетом — восемь.

Вождь пошел за битами, а я стоял поверженный. Он подал мне орех, я посмотрел и вздрогнул — это был не мой тик-ток!

Ах вот в чем дело… Старый хрыч подменил орехи, когда ходил за битами. Но я сдержал гнев, потому что толпа вдруг притихла и все схватились за оружие — кто за мачете, кто за копье или лук со стрелами.

— Извините, сэр, — сказал я, — но здесь произошла ошибка. Это не мой тик-ток.

— А чей же?

— Ваш. Мой вы держите в своей руке. Отдайте его мне, пожалуйста.

Забыв про осторожность, я схватил его за руку. Он успел среагировать, вот ловкая гнида! И откуда у него столько сил?

Мы стояли, сцепившись, секунд двадцать. Затем я услышал легкий треск. Мой оппонент тоже его услышал и отступил, сделав знак дикарям, которые уже хотели вмешаться.

Он вытянул руку и показал мне. На его ладони лежал обычный тик-ток.

На своей ладони я увидел мой собственный тик-ток, расколотый пополам. Я смотрел завороженный на ядро ореха, которое в точности, как две капли воды, было похоже на человеческий мозг.

Самое удивительное, что, когда я дотронулся до него пальцем, он вздрогнул, пискнул жалобно и затих. Честное слово, я заплакал тогда как ребенок.

Но я собрал свои нервы в комок и сказал:

— Ладно, эта игра не считается. По нулям. Где мои люди? Мы отплываем немедленно.

Только тогда я заметил на берегу сваленные тюки, подозрительно мне знакомые.

— Чтобы не утруждать твоих гребцов, — сказал вождь, — мы сами разгрузили ваши каноэ. Я не желаю тебе зла. Можешь взять золота полные руки и греби отсюда. Я хотел отдать тебе алмаз, но ты оказался жуликом, кидалой. В этой жизни никому нельзя верить.

Я достал револьвер.

— А за это сколько дашь? — спросил я.

— О! Еще две пригоршни золота. Если я выстрелю из него разок на пробу.

Я разрешил ему пальнуть в воздух и забрал револьвер.

— Сначала золото, — сказал я.

Со дна реки я набрал глины и залепил ею дуло револьвера. Глина высохнет и превратится в камень. Старый пердун больше никогда не будет играть в тик-ток.

Я похоронил останки моего мыслящего друга, но у меня было странное чувство, что вместе с расколотым орехом я похоронил здесь и частичку себя. Золото и алмазы еще можно найти, а вот душу…

Итак, я добрался до побережья и сел на сухогруз, идущий в Тампу. Наверное, меня преследовал злой рок. До Флориды я все эти самородки не довез, осталось несколько кусочков золота. Я их храню как… не знаю… как сувенир! Вы были очень добры ко мне. Позвольте, я подарю вам один самородок, небольшой, конечно. А мне надо торопиться. Вот, держите.

Он уронил на стол крохотный, но тяжеленький кусочек причудливой формы.

— Хорошо будет смотреться в булавке для галстука, — сказал Пилгрим.

— Я не могу принять такой дорогой подарок! И ничего не могу предложить вам взамен! — сказал я.