Могильщик. Цена покоя (СИ)

А потом дома кончились. Велион понял это уже в момент прыжка.

Он успел сгруппироваться в полёте, тяжело упал в высокую траву, покатился, умудряясь даже делать это так, чтобы не слишком сильно придавить крысолака. Земля и трава сделали удар от падения не таким тяжёлым, но у могильщика всё равно перехватило дыхание. Велион корчился на земле несколько секунд, стараясь вздохнуть, но у него ничего не выходило. Он уже приготовился к смерти от клыков собак.

Но его никто не преследовал.

***

Велион лёг спать сразу после заката. Отъевшись, напившись воды из ледяного родника, он чувствовал себя вполне сносно, хотя у него всё ещё сильно гудело в ушах, а голова буквально раскалывалась на части. Зато он слышал. Да, всё было вполне сносно.

Чего нельзя было сказать о Крысёныше, как его назвал могильщик.

Могильщик рассмотрел уродца вблизи только когда оказался на приличном расстоянии от деревни, закрытой мороком. Двух футов ростом, с кривыми ножками и ручками, пальцы которых оканчивались небольшими острыми коготками. Личико уродца скорее напоминало ежовое, чем крысье. Чёрный влажный носик, грубая серая щетина над вполне человеческим лбом, маленькие чёрные глазки. Существо, определённо было плотоядным — наряду с ярко выраженными резцами грызуна у него были клыки хищника. Крысолаком его назвали, наверное, из-за длинного голого розового хвоста, торчащего из дыры, специально вырезанной в изорванных детских штанишках.

Весь день Крысёныш отказывался есть. Он только что-то бормотал и плакал. Его слова были вполне осмысленными, а слёзы человеческими. Одно из слов, которое он повторял всё время, слишком сильно напоминало "мама". Это слово было первым, что вообще услышал могильщик за несколько часов. У Велиона щемило сердце, но… десять крон — большие деньги, а Рыжий ещё пару дней назад рассказал ему, как найти тот цирк.

К вечеру у детёныша крысолака появился жар. Ощупав его, Велион понял, что у него сломано несколько ребёр. Но это не смертельно, через несколько недель всё у него будет в порядке…

Новенький дрессированный уродец на потеху публики.

Могильщик гнал эти мысли, успокаивал себя всё теми же доводами о лучшей еде и, вероятно, более долгой жизни, но они всё не шли из его головы.

Перед тем, как отойти ко сну, Велион привязал Крысёныша к дереву. Засыпая, могильщик слышал, как он плачет.

Чёрный могильщик проснулся от шороха. Кто-то крался к нему.

Велион резко сел, хватая нож. Ночь была довольно светлой, и могильщик увидел того, кто разбудил его.

Это был крысолак. Судя по двум небольшим выпуклостям под ключицами — самка. Или, скорее, женщина. Она стояла рядом с человеком, опустив голову и не предпринимая каких-либо попыток напасть.

— Ма… ма… ма-ма… а-а… — зарыдал проснувшийся Крысёныш.

Велион сидел, опустив голову.

Это его мама. Как она оказалась здесь, в шести милях от границы их владений?

Глупый вопрос. Её привела материнская любовь. Она прошла столько миль, чтобы спасти своего сына, вернуть его домой. Ей было плевать на опасность, которой она подвергалась. Мать пришла за своим ребёнком.

«Где была моя мать? — думал могильщик, глядя на пришелицу. — Где были мои родители? Быть может, меня точно так же похитили, как и его. А может, мои родители были мертвы, и поэтому я никому не был нужен. Я был одинок, меня некому было спасти, никто не мог прийти и забрать меня. И тогда меня забрал Халки. Но я… я… остался один…».

Могильщик поднялся с одеяла и, приблизившись к Крысёнышу, перерезал верёвки, которые держали его. Он не видел, как мать прижимает своего ребёнка к груди, только слышал их плач и бормотание.

— Мама… — шептал Крысёныш… нет, не Крысёныш, так его назвал Велион, на самом деле его зовут по-другому.

А кто дал имя ему, могильщику? Говорил ли он кому-то это слово — мама? Был ли кто-то готов вот так рискнуть своей жизнью ради него?

Неизвестно.

Да и какая разница? Результат уже известен — он могильщик, не человек, выродок. Он обречён всю жизнь скитаться в одиночестве, так и не познав настоящей, не мимолётной, любви, тепла, ласки… И порой ему это даже нравится. Но почему тогда так болит сердце?

Могильщик навзничь лёг на землю, слушая, как уходят крысолаки.

Глава девятнадцатая. Святая война

Валлая отправили в Айнс, выделив ему двух провожатых, полный кошель денег, запасного коня и парадный доспех, настолько расфуфыренный, что скорее подошёл бы или какой-нибудь боевой деве-девственнице из легенд, или мужеложцу. А ещё — письмо с пометкой “Вскрыть в Айнсе”. Настоятель с ним ехать отказался, сославшись на работу в столице, которой ещё невпроворот. Причём, сделал это так же в письме. То ли действительно был слишком занят, то ли знал про тот… случай… в Храме Безликого и Многоликого и просто не хотел видеть рубаку.