Могильщик. Цена покоя (СИ)

— Ничего страшного. Я понял, как трудно быть могильщиком… и рад, что потерял Элаги только прошлой осенью, а не на четыре года раньше. Она погибла в Эзмиле, и этот пожар будет для неё прекрасным погребальным костром. А что до места, куда я буду ходить её проведывать… Похороним с женой на погосте гроб с её свадебным платьем. — Альх замолчал и смахнул с глаз набежавшие слёзы. — А ещё, — купец слабо улыбнулся, — охранники теперь уважают меня ещё больше. Я обычный человек, который сходил на могильник и вернулся живым. Да ещё куда меньше пострадавшим, чем настоящий могильщик.

Велион хмыкнул. В левой, не обожженной, руке он держал ветхий кусок бумаги — письмо, одно из тех, что забрал из шкатулки. Наверное, оно отвалилось от общей кучи и поэтому осталось в рюкзаке. Могильщик думал выбросить письмо в костёр или оставить. Его глодало обычное человеческое любопытство.

Наверное, лучше письмо оставить. Оно и так уже пережило один пожар.

— Могильщик… — произнёс купец после долгой паузы.

— Что?

— Я благодарю тебя. Ты помог мне обрести покой. Возможно, только на время, но… — Альх замолчал. — И этот ожог — не самая большая цена за покой. Я думал, она будет непомерной… и была бы, но ты спас меня. Вытащил из огня. И из могилы, куда я так хотел. Спасибо.

Велион кивнул и, повертев в руках письмо, сунул его в карман.

Сколько ему придётся заплатить за свой покой?

На губы выползла горькая усмешка. Он уже давно знал цену.

Эта цена — жизнь.

Интерлюдия. Перед битвой

Валлай и Настоятель прибыли в Ариланту за пару часов до полудня. Стража пропустила их в город без особых проблем. Разве что один из стражников вякнул что-то про перевязь на рукоять меча рубаки, но жрец Единого уставился на него тяжёлым взглядом и после паузы, за время которой стражник успел покраснеть, а потом побледнеть, процедил:

— Позже.

— Позже, так позже, — встрял начальник наряда. — Проезжайте, господин жрец.

Столица приветствовала путников шумом, смрадом и толпами людей. В грязи, в которую кони проваливались по самые бабки, уже не угадывалось даже остатков снега. Зато угадывалось дерьмо, принадлежащее примерно десяти видам животных.

Распугав стайку детишек, им навстречу проскакал гонец, забрызгав Валлаю сапоги и штаны по колено.

— Можно было бы въехать через центральные ворота, — проворчал рубака, сплёвывая гонцу вслед.

— Мы спешим, — сухо отозвался Настоятель. — Приём начинается в полдень, а нам ещё нужно привести себя в порядок.

— Приём? — переспросил Валлай. — Впервые слышу.

— О, да, приём. Это такой сюрприз для тебя. Знаешь, дамы в платьях, рыцари в парадных доспехах, шуты, музыканты, красивые служанки. Разговоры о политике, делах и податях. Шлюхи, шпики, предатели, сплетни, шантаж, взятки, интриги — настоящая битва кошельков и умов. Всё в лучших традициях приёмов.

Наёмный убийца усмехнулся.

— Это всё не по мне. Всё, кроме шлюх, конечно. Можно будет усесться со слугами где-нибудь в конюшне и нажраться? Я бы не отказался как следует выпить с дороги.

— К сожалению, нет. Тебе придётся сопровождать меня.

— Но…

— Мы оба приглашены, — твёрдо сказал Настоятель. — Если бы пригласили одного меня, ты мог бы пойти к слугам, но в приглашении было и твоё имя. Придётся тебе походить среди благородных. Сможешь выдумать, в какой битве получил свои шрамы?

— При айнсовских бродах, — пожал плечами Валлай.

— Ты действительно был там? — с нескрываемым любопытством спросил жрец.

— Конечно. В славном отряде Ёбнутого Гриза.

Кажется, Настоятель едва сдержал смех. Тем не менее, тон его был более, чем просто серьёзен.

— Если ты назовёшь нашего короля Ёбнутым Гризом, боюсь, тебе придётся выдержать столько дуэлей, сколько на приёме будет посвящённых рыцарей. Да и в принципе, не стоит его так называть нигде. Даже среди тех, кто кажется тебе своим.

Валлай ещё раз пожал плечами, но промолчал. Плевать ему было на слова жреца. Он был в отряде Гризбунга, и этим всё сказано. Они ели из одного котла и спали у одного костра. Без каких-либо шуток, они были боевыми братьями, и вряд ли кто-то из тех рыцарей и господ, что будут на приёме, сможет этим похвастать. Просто он не остался в сформированном из остатков их отряда гвардейском полке, где у него была бы офицерская должность. И причин на то множество. Валлай ненавидел Ариланту — её суету, её толпы, её шум, ненавидел благородных, к которым его бы, фактически, приравняли, ненавидел сидеть ровно на жопе слишком долго. Но в первую очередь…

Второй гонец выехал из какого-то переулка, едва не врезавшись в Валлая, но умудрился остановить коня. Тот встал на дыбы и тяжело ударил копытами в грязь, забрызгав наёмника почти до шеи.

— Зенки протри, гонец едет! — проорал гонец и ударил шпорами.

Его конь зацепил крупом коня Валлая, но не сильно. Очевидно, сделано это было специально, но оставалось лишь стиснуть зубы и двигаться дальше.

— Ненавижу эту блядскую грязь, — процедил рубака. — Как пить дать, этот говнюк перейдёт на рысь, едва выедет из города.

На этот раз Настоятель хихикнул вслух.

— Как думаешь, почему я держусь позади?